Наши на острове
Шрифт:
На прощанье все участвовавшие в этом деле сотрудники пожали Серёже руку, при этом не переставая улыбаться. А один из охранников даже сделал с ним селфи на память, во время которого Серёжа зачем-то закрыл глаза и ужасно сморщился.
Всей гурьбой они подвели Серёжу к турникету и проинструктировали его, как воспользоваться билетом, чтобы турникет открылся.
«В Латвии за такие шутки приписали бы тебе, Серёжа, пропажу двух вагонов угля, и получил бы ты года два», – подумал я и направился
И знаете, что первое он мне сказал? Не: «Извини». Не: «Глупо вышло» или что-то в этом роде.
Нет, он заявил:
– Никакого тока в колючке нет. И я и не такие барьеры брал.
Я не выдержал и вылил на него весь свой матерный словарный запас. Серёга замолчал и стал угрюм как скала. Сложив руки сзади и опустив глаза, подобно провинившемуся школьнику, стоял и слушал мои нравоучения.
Так как на встречу мы уже явно опаздывали, я предложил Серёже до биржи добраться на такси, на что он лишь молча кивнул.
Мы вышли на привокзальную площадь в поисках такси и остановились подле кучки людей, явно англичан, в ожидании кэба. К нашему счастью, ждать пришлось недолго. Мы с Серёжей уселись на заднее сиденье, водитель повернулся к нам, приветливо улыбнулся и спросил:
– Куда?
В ответ Серёжа как заорёт диким голосом:
– Шеф, плачу два счётчика, гони.
– Ты прекрати орать и меня позорить, дебил, – злобно оборвал я его и скрутил кулак ему под нос.
Эта крайняя и вынужденная мера дала результат. Серёжа съёжился, молча отвернулся и уставился в окошко кэба.
Водитель лишь улыбнулся и вопросительно посмотрел на меня. Я в свою очередь тоже выдавив из себя улыбку и быстренько найдя в словаре слово «опаздываем», объяснил водителю, куда нам ехать и к скольки мы должны успеть.
– Ок, без проблем, – ответил шеф и двинулся в путь.
Серёжа сидел злой на меня и остервенело тряс коленками, сложив на них руки.
В салоне снова воцарилась тишина, пока Серёжа не нарушил её:
– А знаешь что? Всё равно жопа.
– Это ещё почему? – спрашиваю.
– А тот мордатый рыжий фотки-то сделал, блин.
– Какой мордатый? – снова интересуюсь я.
– Охранник на вокзале, – нервно отвечает тот и добавляет: – Наверно, к делу захочет пришить.
Вот смотрел я тогда на него и думал: «Ах боже мой, какой он идиот. С кем я связался? И за что ты, боженька, так ему мозги покрутил?»
И тяжело вздохнув, отвечаю:
– Не льсти себе, Серый, это он для жены и друзей фото сделал, ведь не каждый день на вокзале встретишь неандертальца летом в дублёнке.
Серёжа не оценил моего сарказма, а молча продолжал смотреть в окошко кэба, за которым виднелись все прелести этого поистине красивого старинного
Так мы ехали минут десять, и водитель, насколько я его понял, сказал, что, после того как мы прибудем на место, у нас в резерве будет минут пять-десять. Серёжа ожил, зашевелился и тихо, с опаской спрашивает:
– Так, может, по пивку? Для храбрости.
– Нет, – говорю, – Серёга. Категорически нет. Я с тобой трезвым не могу договориться, а что я буду с тобой пьяным делать?
– От баночки пива люди не пьянеют, – настаивал он.
– То люди, а то ты, – отрезал я и заткнул уши руками, давая тем самым понять, чтобы он прекратил даже думать об этом.
Серёга снова демонстративно обиделся, стих, напыжился и не проронил ни слова до конца поездки.
Водитель высадил нас почти у самого входа, вежливо попрощался, пожелал удачи и, напоследок осмотрев Серёжу с ног до головы, как осматривают диковинного зверя в зоопарке, улыбнулся в усы и уехал.
У нас и правда оставалось около пяти минут свободного времени в запасе, поэтому мы не спеша вошли внутрь здания, где к нам тут же подошёл сотрудник. Он сверил Серёжины данные по списку и, когда всё подтвердилось, любезно провёл к нужному столику, где нас уже дожидалась работница биржи, которая сидела ровненько, как школьник за партой, сложив пухленькие, ухоженные ручки перед собой на столе, и внимательно рассматривала нас, особенно подозрительно присматриваясь к Серёжиной персоне.
А смотреть было на что.
Дело в том, что к моменту нашего прибытия солнце уже окончательно вышло из-за туч и стало невыносимо печь, наполняя воздух духотой и тяжестью. Это обстоятельство заставило-таки Серёжу снять дублёнку, которая, к слову сказать, была на два, а то и три размера больше положенного, и показать все свои красоты, что находились под ней. А находилось там довольно старушечье для его лет, ужасно несуразное тело, одетое в бело-голубую тельняшку, застиранную, заношенную, с большим жирным пятном на пузе.
– Ну ты прямо как дембель из ВДВ, – расхохотался я. – Только голубого берета не хватает.
– Я уже десять лет как дембельнулся, если что, – злобно ответил Серёга и уселся на стульчике напротив работницы.
Я тихо расположился рядом и молча наблюдал за происходящим.
Дама, которая нас принимала, была средних лет, довольно милая, немного полноватая, с большими добрыми голубыми глазами. Она несколько секунд что-то проверяла в компьютере, затем поздоровалась, представилась Тришей и поинтересовалась: