Наши на острове
Шрифт:
Я подошёл как можно ближе к турникетам и громко говорю ему:
– Серёга, ты чего там стоишь? Сунь билетик, ворота и откроются.
Он демонстративно начал хлопать и шарить по карманам сначала дублёнки, затем джинсов, но, ничего не найдя, говорит мне в ответ:
– Всё кабум, билета нет, приехали. – И приложив ладони к щекам, начинает изо всех сил трясти головой.
«Вот же дебил», – подумал я и начал думать, что же нам теперь делать. Время поджимало, а опоздать на назначенную встречу было никак нельзя: в Англии все очень пунктуальны.
Мои мысли вдруг прерывает Серёжа:
–
– Не-а, – говорю в ответ. – Во-первых, ты с ними не договоришься, а во-вторых, тут так не принято.
Немного подумав, Серёжа решил, что это действительно не вариант и, охватив голову обеими руками, стал что-то лепетать себе под нос. И вдруг как заорёт, так что неподалёку находившиеся люди аж шарахнулись в стороны:
– Придумал! Артурик, старичок, я пойду вдоль путей по этой стороне. – Он указал рукой на перрон. – А ты давай выходи на улицу и иди вдоль забора с той стороны. – Теперь он уже указывал на выход.
Что-то меня насторожило в этом плане. Во-первых, пугало, что этот план придумал Серёжа. Во-вторых, слишком много умных слов он употребил за слишком короткий отрезок времени. И в-третьих, чересчур просто всё выглядело на словах (хотя у нас, в Вильнюсе, такой вариант был вполне осуществим). Но выбора не оставалось, и Серёжа, не дождавшись моего утвердительного ответа, скрылся в проходе на перрон.
Я выскочил на улицу и вдоль стены по тротуару направился к краю здания вокзала. И действительно, там, где заканчивалось здание, начинался довольно высокий сплошной забор. Это были такие пролёты сетки, а поверх них пущена колючая проволока. «Да-а-а, через такой забор так просто не перемахнуть», – с досадой подумал я.
Минуты через две появился и Серёжа, который не шёл, а крался подобно вору. Хотя закона как такового он вроде не нарушал. Но на самом деле я толком ничего не знал о юридической стороне вопроса и очень переживал.
Серёжа, насупившись, подошёл к забору, взялся за сетку, зачем-то сильно потряс её, посмотрел наверх и о чём-то крепко задумался.
Я, поняв ход его мыслей, стал махать руками и орать ему:
– Даже и не думай. Там, по верху, колючка идёт, останешься без причиндалов.
Но это, видимо, для Серёжи был не аргумент, и он, подобно макаке в зоопарке, уже вцепился в сетку и пытался подтянуться вверх.
– Там ток может идти, – уже не зная, как сдержать его, от безысходности закричал я.
Слово «ток» подействовало на Серёжу, он отпустил сетку и в очередной раз ушёл в свои мысли.
– Слушай, – выйдя из транса, сказал он, – тогда давай я пойду вдоль забора по этой стороне, а ты по той. Когда-то ведь он должен закончиться? – И побрёл по путям, всё так же озираясь, как вор, по сторонам.
Логика в этом новом Серёжином плане, конечно, была, но где логика, а где Серёжа?.. И повинуясь непонятным мне чувствам, я послушал его и так же пошёл по тротуару вдоль забора. Однако долго идти не пришлось. Не прошли мы и сотню метров, Серёга как заорёт диким голосом:
– Атас! Шухер! Атас! – И поднял руки вверх, как будто сдавался в плен.
Я уже был немного знаком с Серёжиным лексиконом и, услышав слова «атас» и «шухер», насторожился, ведь на Серёжином языке эти слова
Так, собственно, оно и случилось. Вдоль путей на транспорте, который напоминал четырёхместный квадроцикл, со стороны здания вокзала уже мчались двое людей в форме и один в штатском. Они что-то громко орали и махали руками. Бедный Серёга побледнел, сник и пригорюнился, напоследок повернулся ко мне, и я заметил, что его раскосые глаза полны ужаса и отчаянья.
– Наверное, бить будут? Или шокером долбанут, – выпалил он и уже напряг каждую мышцу своего тела в ожидании удара.
Не знаю, может, я поступил по-предательски, но, чтобы эти люди в форме не заподозрили, что я заодно с этим идиотом, инстинктивно отвернулся и, достав из кармана телефон, начал делать вид, будто что-то ищу в нём и не имею ко всему происходящему и к данному пассажиру никакого отношения. Хотя сам искоса поглядывал в сторону Серёжи.
Никто, конечно, дурака не бил, ему, судя по жестам, любезно предложили сойти с путей, мол, это небезопасно, мистер, и культурно пригласили сесть в транспорт, чтобы проследовать в администрацию вокзала для дальнейшего прояснения создавшейся нелепой ситуации.
Поняв, что никто его бить не собирается и что люди в форме очень часто употребляют слово «мистер», Серёжа заметно расслабился и даже выдавил из себя улыбку. Но руки так и не опустил, с поднятыми руками уселся в квадроцикл, и они всей компанией умчались в сторону вокзала.
Я постоял ещё с минуту, обдумывая дальнейший план действий, и, ничего путного не придумав, побрёл обратно к зданию вокзала. Подойдя к входу, я настроился решительно. Вооружился Серёжиным потрёпанным словарём, вдохнул глубоко и вошёл внутрь в поиске администрации. Но долго искать не пришлось, тут же, подле турникетов, стояла огромная чёрная будка типа вагончика, с затемнёнными окнами, видимо, охрана вокзала. Возле самого входа в будку находился Серёжка всё ещё с поднятыми руками и глупо смотрел куда-то в потолок. Рядом стоял, видимо, охранник, который что-то быстро объяснял Серёже, наверное, про технику безопасности на железной дороге. Тот же не обращал на этого сотрудника абсолютно никакого внимания.
И на сей раз я решил не вмешиваться в ситуацию, полностью положившись на английскую вежливость и терпимость. Да и стыдно было признаваться, что этот субъект – мой товарищ. А плюс ко всему мой и без того слабый английский от этих переживаний позабылся вовсе.
Минут через десять из будки выходит вразвалочку, с широкой улыбкой, упитанный англичанин. Опускает Серёже руки и вручает ему новый билетик, при этом читает лекцию, как себя вести в подобных ситуациях. Оказалось, что никакая это не проблема, если ты в дороге теряешь билет. Просто расскажи об этом сотрудникам вокзала, и тебе без проблем выдадут новый, так как твои данные занесены в общую базу данных. Но в этом-то и заключается проблема наших людей: мы стесняемся общаться с англичанами, не зная языка, а пытаемся всеми мыслимыми и немыслимыми способами избежать этого общения. Как-то не хочется выглядеть дурачком в глазах англичан, вот и приходится порой импровизировать, изворачиваться, фантазировать, дабы не попасть впросак и сохранить лицо.