Наши на острове
Шрифт:
Часам к восьми соизволил наконец-то появиться и Серёжа.
– Ты чего опаздываешь? – кричу я ему издалека, показывая на часы у себя на руке, надеясь, что ему станет хоть немного стыдно.
– Ай, проспал, часы, хозяйка, – каким-то набором слов ответил мне Серёжа.
Выглядел он очень неважнецки. Давно нестриженные, засаленные волосы стояли дыбом, словно у оборотня. Щетина недельной давности дополняла картину, делая из Серёжи эдакого бомжа, которого дворники прогнали с лежанки и он вышел в свет.
– Выглядишь как-то не очень, – говорю я ему,
Серёжа продолжал бормотать что-то невнятное.
Немного погодя он сунул мне русско-английский словарь, давая понять, что основательно готовился к этой поездке и очень переживает.
– Ну ладно, – успокоился я.
– Давай чеши за билетами, – сказал я ему, а сам подумал: «А справится ли?» Но это было в его интересах, и я решил, что должен справиться.
Когда он повернулся и направился к кассам, я заметил на плече его знаменитой дублёнки огромное масляное пятно.
– Серёга, – окликнул я его.
Он нехотя повернулся, изобразил несчастную мину и нервно спросил:
– Ну что ещё?
– Пятно, – ору я и демонстрирую на себе, где находится пятно.
– Знаю, кошка, блины, сметана, – снова набором слов ответил Серёжа и, махнув рукой, не спеша поплёлся к кассам.
Вернулся он минут через двадцать-тридцать.
– Ну что, купил? – тревожно поинтересовался я.
– А то, – с улыбкой до ушей отвечал тот и действительно протянул мне два билета.
Я не веря своим глазам, что он таки справился с заданием, взял у него эти билеты и стал проверять их. К моему удивлению, оказалось, что всё в порядке.
«Видишь, ведь можешь, когда захочешь», – пробежало у меня в голове.
Я вернул Серёже его билет, а свой оставил при себе, и мы уселись дожидаться ближайшего поезда на Кембридж. Ждать пришлось недолго, минут через десять подъехал поезд, и перед нами открылись все двери. Неизвестно почему, но Серёжа пошёл не в ближайший к нам, а в первый вагон, я молча за ним.
Уселись друг против друга, подле окон, чтобы во время езды наблюдать за красотами Англии. Серёга небрежно закинул ногу на ногу и с лицом бывалого путешественника принялся озираться вокруг. Пошарил руками под столиком, зачем-то заглянул под кресло, на котором сидел. Закончив эти странные процедуры, засопел и с выпученными глазами (будто сел на ежа) наконец-то успокоился.
Вагон был чистый, свеженький, новенький, весь напичканный электроникой. В нём приятно пахло и не было никакого лишнего шума, даже когда поезд тронулся с места. Да и народу было маловато, всего десять человек вместе с нами.
Проехали одну станцию, и перед нами появился кондуктор. Сказав лишь одно слово: «Билет», он электронным компостером пробил наши билеты.
Как только кондуктор удалился, Серёжа, пополам свернув свой билет, который был изготовлен из мягкого пластика, принялся чистить им ногти.
– Э-э-э, ты что? – кричу я. – Ты кончай давай, а то поломаешь билет, и тебя не впустят в город, не пройдёшь через турникеты. – Я знал, что говорю, потому что не впервой,
– Спокуха, всё под контролем, – ответил Серёжа.
«Ну-ну, смотри, деловарик», – подумал я.
А тем временем за окном пролетали станция за станцией, пейзаж за пейзажем, которые приводили меня в восторг. Англия вообще славится своими замками, дворцами, кафедральными соборами, и по пути нам часто попадались великолепные постройки разных эпох и архитектуры. Но бывало, что тянулась довольно скучная панорама на фоне какой-нибудь фабрики или завода. Но какой бы ни был вид из окна, абсолютно во всём чувствовалась хозяйская рука. Трава везде покошена, каждая канавка ухожена, всё везде раскрашено, размечено. Всё, чему надо работать, – работает, чему надо гореть – горит. А самое главное, все послушно и без суеты, обычно присущей нашим людям, выполняют свою работу.
«Вот бы у нас так», – с грустью подумал я и оторвал взгляд от окна, решив проверить, чем там занят Серёжа.
Серёжа, закончив наводить маникюр, расправил билетик и приступил к чистке зубов.
Долго наблюдать за этим безобразием я не смог, поэтому, надев наушники и включив на телефоне музыку, решил немного расслабиться и отдохнуть от своего попутчика. Я прикрыл глаза и, погрузившись в мир музыки, забыл на время о Серёже. Но вот это-то и была моя главная ошибка.
В тот самый момент, когда я закрыл глаза, буквально минут на двадцать, Серёжа, завершив гигиеническую чистку полости рта, сунул уже потрёпанный билетик в щель между креслами. Закинул руки за голову, вытянул ноги и весь сияющий от счастья молча сидел до того момента, пока электронный голос не произнёс: «Кембридж».
Услышав заветное название, Серёжа вскочил и чуть ли не бегом направился к выходу, сбив с ног какую-то бабульку, которая крутилась у него под ногами. Он, естественно, такого пустяка даже не заметил и как оголтелый выскочил на платформу.
Я за ним.
На платформе он поозирался по сторонам и, обнаружив проход, в котором исчезают люди, направился туда же.
Я снова за ним.
Серёжа пошёл правильно, там действительно был выход в город. Но тут надо было пройти через турникет, который, к слову сказать, открывался только с помощью билетика.
Серёжа между тем затерялся в толпе людей, которые культурно по очереди всовывали билетики в аппарат. Приблизился к толпе и я. Окинул её взглядом, но Серёжи в ней не заметил. «Наверное, уже на той стороне», – с лёгкой тревогой подумал я, удачно прошёл турникет и вышел в город.
Погода налаживалась, выглянуло солнышко и стало даже немного припекать. Поискав тенёк, я прислонился к стенке возле входа и, приложив правую руку в форме козырька к глазам, начал высматривать среди толпившихся людей моего интуриста. Но его нигде не было видно, и я тревожился всё больше и больше. Постояв ещё минут пять, решил вернуться в центральный зал. И правильно сделал: все люди уже давно вышли в город, а подле турникетов в гордом одиночестве молча стоял и о чём-то думал Серёжа.