Наследница чужих богов. Часть 2

Погорелова Галина

Тогда, после окончания ритуала Посвящения, молитве и практикам Рэм предпочел ее тело и душу. Время с ней было подобно исцелению, горько-сладкому яду, что освежал, пьянил, едва ли утоляя жажду. Рядом с этой сероглазой почти безумной женщиной в нем умирала боль. Он не просто увлекся ее красотой и силой. Во всем, что их связывало, давно ощущалось нечто большее, по крайней мере для него самого. Рэм по ней тосковал, но думать о Кайе сейчас, идти по ее следу, не имел права.

Долг превыше всего. Оставить столицу в текущем состоянии на милость Давира, как и Даарона, он не мог.

Брата Рэм все еще не сбрасывал со счетов. Вот только понять, насколько

он пострадал, как справляется с новыми дарами, да и справляется ли вообще, возможности у него тоже не было. Тот не шел с ним на ментальный контакт, почти не разговаривал, еще ни разу не остался наедине, хоть Рэм и предпринимал попытки увидеться с ним без свидетелей. Даарон его избегал.

Меж тем шум в тронном зале становился только громче.

Поднявшийся гомон уже напоминал ярмарочный день внутри старых кварталов Ирида, но атмосфера, характер разговоров далеко ушли от азарта и кипения рынков. Споры не стихали, распорядитель же совета, Батхир, намеренно затягивал с официальным началом заседания, ждал указаний халифа. Рэм не видел причин разыгрывать эту патовую партию сверх положенного: спустить гнев членам совета отчим уже разрешил, дальше же слов никто из них все равно ни сегодня, ни в ближайшем будущем не пойдет, как и он сам. Пусть власть Давира пошатнулась, но пока что трон оставался под ним. Халифат нуждался в видимости единства, смена же верховной власти, даже по заветам тарикон, могла привести к еще более бедственному положению. Вопреки ненависти к возвышающемуся перед ним человеку, Рэм это понимал. Раздражало лишь то, что и сам халиф прекрасно осознавал положение дел. Знал, что пасынок не пойдет против него сейчас, не провоцировал Рэма как раньше, но и обреченным не был.

Обменявшись с отчимом очередным прямым взглядом, Рэм недвусмысленно указал глазами вначале на Даарона, а после и в сторону ишана. Пока что ему придется отступить, сменить тактику, пренебречь личной выгодой на благо халифата. Пусть и так, но кто сказал, что он станет молчать во всем?

– Светлейшая, – не повышая голоса, обратился он к сидящей через несколько рядов ишане.

В зале тут же повисла тишина.

Разговоры резко прервались, все присутствующие обратили внимание к ним. Пытливую реакцию отчима, холодное предупреждение в его взгляде Рэм ждал, но проблеск эмоций внутри потухших глаз брата заставил его на мгновение усомниться в выбранной стратегии. Возможно, у него и нашлась бы для Даарона толика милосердия, если бы тот хоть как-то себя проявил. Протеста же в нем он по-прежнему не чувствовал.

– Да, мой ал-шаир, – выдержав паузу, сипло произнесла Альма.

– Я благодарен Единому, что вам удалось выжить. Потеря двух ишанов подряд оказалась бы непосильной ношей для всего халифата.

– Незрима воля его, – только и выдавила она.

На лице правителя проскользнула ироничная ухмылка, самодовольный взгляд из-под опущенных ресниц на миг метнулся к нему, но Рэм и не думал останавливаться.

– Я слышал, светлейшая, что ваш дом был разрушен. Как вам быть может известно, мое родовое поместье уцелело и уже приведено в порядок. – Рэм развернулся к Альме, неспешно продолжив. – Я сочту за честь, если вы воспользуетесь моим гостеприимством и примете приглашение пожить в одном из гостевых домов. Можете оставаться, сколько это необходимо, светлейшая.

Женщина смиренно опустила голову. Скрытый смысл его слов она поняла, как и то, что он предлагал ей защиту, но ответить Альме не позволили.

– А безопасность вы также гарантируете, ал-шаир,

такую же безопасность, как и своему духовному наставнику? Хотите, чтобы светлейшая жила в соседстве с одержимой, вашей ручной варши? – вперед выступил один из советников, прихвостень отчима. – Лишь Всевышнему известно, что… – Рэм вперил в него ничего не выражавший взгляд, из-за которого говоривший понизил голос. – …что за зверства… э-э-м, что…

Он запнулся.

– Продолжайте, советник, – подбодрил его Рэм.

– Хватит, Нарри. – раздраженный этой сценой, вмешался халиф. – Его ни-адда – его женщина, ему и разбираться. Не будем лезть в личные дела моего пасынка. В праве же вы самостоятельно избрать меру наказания для нее с учетом наших заветов, не так ли, советник Алман?

– Да, мой халиф, – Рэм внимательно заглянул ему в лицо, слегка улыбнулся в ответ, на что тот скривился.

Надо же, отчим с ним торгуется, да еще и так открыто.

– Что скажите, светлейшая? – переспросил Рэм.

Ответ ему самому был не нужен, но вот позлить Давира еще хотелось.

– Епархия уже выделила мне дом. – пряча глаза, заговорила Альма. – Я благодарна за вашу щедрость, ал-шаир.

– Когда передумаете, приходите.

Женщина напряглась от его откровенного предложения сменить хозяина, заметно побледнела, но жалости к ней Рэм все равно не испытывал. В конце концов, именно она во время Посвящения едва его не погубила, закрыв дороги в их реальность. Не воспользуйся он якорем в виде своей степнячки, и сейчас у отчима было бы на одну проблему меньше. С ее помощью халиф избавился бы от пасынка навсегда, так что дальнейшая судьба священнослужительницы Рэма теперь интересовала мало.

Пора было заканчивать с этим фарсом.

Рэм поднялся.

– Мой халиф, – коротко посмотрев в сторону трона, начал он. – Позвольте открыть малый совет. У меня для всех вас есть нечто важное.

Он выдержал несколько секунд, дав себе возможность насладиться растерянностью на донышке каре-синих глаз правителя. Давир явно не понимал, чего ожидать.

– Нам всем пора посмотреть правде в глаза, – произнес Рэм.

В этот момент створки центральных дверей разошлись в стороны, пропуская внутрь его людей. Первым появился Равах. За ним в окружении нескольких военных следовала двое осужденных на смерть преступников. Последними в зал вошел Киран со своей спутницей – служанкой его ни-адды – Самирой.

– И что все это значит, во имя Единого? – начиная раздражаться как в былые времена, спросил халиф.

Рэм проигнорировал недовольство отчима.

Выйдя немного вперед, дождавшись, когда Киран станет перед всеми так, чтобы каждый мог рассмотреть эту женщину, он обратился к ней.

– Давай, Самира.

Она поспешно замотала седой головой.

– Покажи им себя.

– Нет.

– Киран, отрежь ей палец…

– Не надо!

Рэм ей кивнул.

– Давай…

Выхватив локоть из рук Кирана, Самира скривила немолодое лицо в злобной гримасе, но потом все же подчинилась.

– Воля ваша… – гримаса стала еще более отталкивающей. – Ал-шаир.

Оторвав от него полный ненависти взгляд, она накрыла им первого из заключенных, а потом и второго. Их тела затрясло, сорвавшийся в тишине мучительный стон не успел покинуть сжатых ртов. Все случилось быстро, меньше чем за минуту. Внешность каждого стремительно менялась. Жизненные силы покидали преступников, невидимым белесым туманом оседая где-то внутри этой женщины. Они ссыхались, старели. Самира будто пила их соки.