Наследница огненных льдов
Шрифт:
После столь плотного обеда наши хозяйки отправились к своим односельчанам, чтобы поучаствовать в разделке лахтака. Вернее, всё уже было разделано до них, оставалось лишь прокоптить куски жира и мяса, чтобы их можно было хранить и есть всю зиму.
На окраине Кедрачёвки стояли две вырытые ямы. К ним-то и несли с ближайшей сопки ветки и лапы кедрача, который должны послужить дровами. А дров, как нам сказали, требовалось немало.
Взяв топор, Эспин тоже отправился к сопке, и я вместе с ним. Надо же хоть каким-то полезным делом отблагодарить кедрачёвцев за гостеприимство,
В обеих ямах на раскалённых камнях пылали костры. Жар стоял такой, что было страшно подойти близко и кинуть вниз очередную охапку срубленных дров. Когда костёр прогорел, мужчины принялись сгребать золу вёслами в сторону, а после уложили дно ямы ветками ольхи. А на эти ветки уже складывали куски жира в одну яму и куски мяса в другую. Потом эти куски перекладывали слоем веток, а на него снова клали куски лахтака, снова ветки, снова лахтака, и так, пока он не кончился. Тогда-то ямы и прикрыли травой и досками.
– Пусть покоптится, пусть жаром пропитается, – сказал один из мужчин в рыбацком костюме, и вскоре все разошлись.
С наступлением сумерек всюду запылали костры. Возле каждого домика варился чай и нарезались полоски юколы. К счастью, не той, что сгнила на жердях, а которую успешно засушили ещё в середине лета.
Ужинали мы за одним большим столом из ящиков, возле которого собралась вся Кедрачёвка – что-то около тридцати пяти человек. Нас с Эспином то и дело спрашивали, что нового в Квадене. А во Флесмере? А как там император? Чем занимается Эспин? А в Хаконайском королевстве он бывал? А как там? А что там?
Я тоже не отставала от кедрачёвцев в умении выпытывать всё, что мне интересно. Так я узнала, что вся рыба сгнила на жердях из-за внезапных дождей и снега, и что завтра её соберут и свезут на байдаре подальше от домов, чтобы медведи не тревожили людей. Оказывается, из-за тех же самых медведей летние домики и строят на высоких столбах – чтобы дикие звери не смогли забраться внутрь и поживиться запасами.
На мой вопрос, неужели в селении совсем не держат скота, мне ответили, что всех своих немногочисленных холхутов и коров кедрачёвцы оставили в зимнем селении возле гор, где за ними присматривает пара семейств, что никогда не перекочёвывают на лето к устью и предпочитают жить оседло.
Ещё несколько семейств в летнее время живут в маленьких селениях вверх по течению реки, так что зимой в Верхней Кердрачёвке собирается около сотни человек.
А вот вопрос, почему в селении так мало детей, вызвал минутную заминку. Зря я задала его, а ведь могла бы догадаться, что дети кедрачёвцев, что учатся в Энфосе, живут весь учебный год в тамошнем интернате и к родителям возвращаются только на время каникул.
Старики заворчали, что в Энфосе детей учат всяким ненужным глупостям и там они совсем отбиваются от рук, что порой и в Кедрачёвку не хотят возвращаться. А вот родители настаивали, что образование – важное и нужное приобретение. Ведь когда-то они и сами учились в энфоской школе и жили в интернате вместе с детьми из других селений. И ничего, как поймать, разделать и заготовить рыбу с лахтаком знают, а значит,
Так за разговорами незаметно подкралась ночь. Эспина с большой охотой приютил в своём домике наш будущий проводник Вилпунувен, а я отправилась вместе с Кирсимакан, Нуритынэ и бабушкой Матлинэвыт в их жилище.
В свете керосиновой лампы Брум висел на перекладине под крышей, а мы уже лежали на набитых коровьим и холхутовым волосом матрасах под стёгаными тряпичными одеялами, но так и не могли наговориться:
– А у Эспина есть невеста? – внезапно спросила меня Кирсимакан.
Девушка с грустью потупила взгляд, погрузившись в собственные думы, а я принялась размышлять, что же ей сказать. Я и сама не знала ответа на этот вопрос. Есть или нет? Я или Сигни? Сложно всё это объяснить, тем более девушке из бедного рыбацкого села.
– Есть одна во Флесмере.
– А почему он на ней до сих пор не женился?
Почему? Потому что отец заставляет его жениться на мне?
– Времени нет, – пришлось соврать мне.
– А путешествовать, значит, есть, – вздохнула девушка.
– Почему тебя это так взволновало?
– Да вот, – нехотя пояснила она, – пришёл незнакомый парень, да ещё издалека. Думала, может он свободный, невесту ищет. Знаю, у вас в городах всё по-другому устроено. Но всё равно, помечтать хотелось…
Надо же, как обитательницы этого острова реагируют на Эспина. Что резчицы с рыбокомбината, что Кирсимакан…
– Подожди, – сообразила я, – ты ведь не об Эспине думаешь. Ты бы за любого пошла, кто предложит?
– Ты что? Нет, конечно. За любого меня бабушка не отдаст. Просто у нас в Кедрачёвке уже давно все друг другу родственники, жениха не найти. Это надо ждать, чтобы в Каменке какой-нибудь парень задумал невесту искать. А даже если и задумает, то скорее в Энфос или Сульмар отправится. Не придёт сюда никто, далеко слишком. Только твой кузен пришёл, и то, несвободный. Да и не отдала бы ему меня бабушка.
– Это почему? – удивилась я. – Он такой плохой кандидат в женихи?
– Отработать должен, – послышалось с лежанки бабушки Матлинэвыт.
– Что отработать?
– Должен прийти в наш дом и начать отрабатывать. Рыбу ловить, сети чинить, юколу сушить. И ничего в замен просить не должен. Что посчитаем нужным, то ему для жизни дадим, а без остального обойдётся. Кирсимакан хорошая хозяйка, за неё не меньше года отрабатывать придётся.
– Да хоть бы месяц, я и на то согласна, – шепнула мне девушка.
– То есть, – пыталась понять я, – чтобы жениться, парень должен прийти в чужой дом и начать в нём работать? А когда отработает, то он может забрать невесту в свой дом?
– Ничего он не заберёт, – твёрдо заявила бабушка, – здесь останется, в наш род войдёт. И то, если хорошо отработает и себя покажет. А нет – вернётся домой ни с чем.
Вот это брачные обычаи. Отчего у нас во Флесмере не такие? Я бы тогда не знала бед, сидела бы дома, заставляла Эспина вести всё домашнее хозяйство. И через год, может быть, за хорошее поведение разрешила бы ему ночевать не на диване в гостиной, а в спальне.