Насмешливый лик Смерти
Шрифт:
Брейк нервничал.
– Пойдемте, - вдруг сказал он.
– У меня полно работы.
– Мне еще кое-что надо допрояснить с доктором Беннингом.
– Так допроясняйте скорее.
– Брейк досадливо передернулся, как будто под ним подломился тонкий лед и в ботинки затекла вода из лужи. Он направился к выходу, демонстративно самоустраняясь.
Доктор последовал за Брейком, подчеркивая происшедшую перестановку сил. Раньше двое были против него. Теперь двое были против меня.
– Я не возражаю, лейтенант. Я хотел бы удовлетворить мистера Арчера полностью
– Беннинг повернулся ко мне лицом, как актер, который примеривался к своей роли и наконец начал в ней жить.
– Есть противоречия в свидетельских показаниях, - начал я.
– Флори Гутьеррес говорит, что ваша жена и Люси Чэмпион были подругами. Вы уверяете, что не были. Флори говорит, что ваша жена отсутствовала в то время, когда была убита Люси. А вы утверждаете, что она оставалась здесь с вами.
– Я не могу быть беспристрастным, когда на карту поставлена репутация моей жены. Выскажу вам мое личное мнение о Флориде Гутьеррес. Она законченная лгунья. А после того как моя жена ее вчера уволила...
– Почему ваша жена ее уволила?
– За некомпетентность. Бесчестность и некомпетентность. Эта Гутьеррес грозила с нами поквитаться, так прямо и сказала: «поквитаюсь». Я понимал, что она пойдет на все, лишь бы нам навредить. Но то, что она выкинула, просто в голове не укладывается. Похоже, человеческой подлости нет предела.
– Ваша жена была вчера дома между пятью и шестью вечера?
– Была.
– Откуда вы знаете? Вы же пошли вздремнуть.
Он с полминуты молчал. Брейк наблюдал за нами с порога с видом равнодушного зрителя.
– Я не спал, - выпалил Беннинг.
– Я ощущал ее присутствие в доме.
– Но вы ее не видели? Может, это была Флори? Вы не можете показать под присягой, что это была ваша жена?
Беннинг снял шляпу и стал изучать ее внутренность, словно ища там ускользнувшую мысль. Он произнес медленно и с трудом:
– Я не обязан отвечать на этот вопрос и на все прочие ваши вопросы. Даже перед судом. Вы не можете заставить мужа свидетельствовать против собственной жены.
– Вы сами предложили обеспечить ей алиби. Кстати, вы еще не доказали, что она ваша жена.
– Ничего нет проще.
– Он нырнул в свой кабинет и вернулся со сложенным документом, который протянул Брейку.
Брейк взглянул на него и протянул мне. Это было свидетельство о браке, зарегистрированном в штате Индиана 14 мая 1943 года. Оно удостоверяло, что Сэмюель Беннинг, тридцати восьми лет, женился в этот день на Элизабет Вьоновски, восемнадцати лет.
Беннинг выхватил его у меня из рук.
– А теперь, джентльмены, я считаю возможным потребовать, чтобы вы перестали копаться в моей личной жизни и личной жизни моей жены. Поскольку она в отсутствии и не в состоянии сама себя защитить, напомню, что существуют законы против клеветы, и арест по ложному обвинению дает основание для судебного преследования.
– Нет необходимости напоминать об этом мне.
– Брейк сделал ударение на личном местоимении.
– Речь не идет ни об аресте, ни об обвинении.
Брейк подцепил меня взглядом, подобным аркану. Мы оставили Беннинга в коридоре. Он стоял хлипкой подпоркой у разрушающейся стены, прижимая к тощей груди свидетельство о браке, словно дар любви, или горчишник, или ценный банкнот, или все вместе взятое.
В моей машине было жарко, как в печке. Брейк стянул пиджак и свернул его на коленях. Его рубашка промокла от пота.
– Вы зашли слишком далеко, Арчер.
– Я считаю, что недостаточно далеко.
– Это потому, что на вас нет моей ответственности.
Я с ним согласился.
– Я не могу рисковать, - продолжал он.
– Я не могу действовать, не имея улик. У меня нет ничего, что оправдывало бы арест миссис Беннинг.
– У вас против нее не меньше улик, чем против Алекса Норриса. А он до сих пор в тюрьме.
Брейк уперся:
– Он задержан без предъявления обвинения на двадцать четыре часа. Это законно. Но мы не можем подобным образом поступить с миссис Беннинг. Помните, она докторская жена. Я и так вывернулся наизнанку, пойдя к доктору. Он всю свою жизнь прожил в этом городе. Его отец двадцать лет был тут директором школы.
– Он добавил, защищаясь: - Да и что мы против нее имеем?
– Вы обратили внимание на ее девичье имя в свидетельстве о браке? Элизабет Вьоновски. Оно упоминается в телеграмме. Она была любовницей Дюрано.
– В любом случае это не доказывает ничего в отношении Синглтона. Что мне кажется неправдоподобным в вашей истории, так это женщина, меняющая партнеров, как в чертовой кадрили. Так не бывает.
– Все зависит от женщины. Я знавал таких, которые держали на привязи сразу шестерых мужчин. Миссис Беннинг жила то с одним, то с другим. У меня есть свидетель, который заявляет, что она была любовницей Синглтона целых семь лет, с перерывами. Она вернулась к Беннингу, потому что нуждалась в помощи...
Брейк отмахнулся от моих слов, как от назойливых москитов.
– Ничего мне сейчас больше не говорите. У меня и так голова пухнет.
– У вас и у Алекса Норриса.
– Не давите на меня. Я веду дело так, как должен его вести. Если вы притащите ко мне миссис Беннинг, чтобы она сделала заявление, отлично, я ее выслушаю. Но я не могу гнаться за ней и сам тащить ее сюда. И доктора я не могу привлечь только на том основании, что его жена отправилась путешествовать. Ей никто этого не запрещал.
По его низкому покатому лбу бежал пот, оседая в бровях, как роса в густой траве. Глаза смотрели сумрачно.
– Это ваш город, лейтенант.
Я высадил его за зданием муниципалитета. Он не поинтересовался, что я собираюсь делать.
Глава 27
День клонился к вечеру, когда я выехал на океанский бульвар Арройо-Бич. Песок за шеренгой пальм был усеян телами, как поле битвы в пустыне. Море и небо сходились в голубой дымке, из которой выступала гряда индиговых островов. Над ними пылало солнце, изливая свою ярость на небесные склоны.