Не для нас с тобою
Шрифт:
Делаю глубокий вдох и присаживаясь на сиденье. Не могу сбросить это оцепенение после увиденного.
Боже мой! Одно дело знать, что любимый человек пережил подобный кошмар, совсем другое дело — увидеть это своими глазами. Квартира так хорошо обставлена красивой мебелью. Занавески на окнах создают уют, и видно, что выбирала их женщина — везде рюшечки, цвет гармонирует с тоном стен и мебели. Жаль, цветы на подоконниках засохли. В этой квартире жили! Жили, черт возьми!
Украшали новогоднюю ёлку, спали в добротных кроватях, занимались любовью, делали детей, воспитывали дочь.
Да твою мать!
Слезы
Да как так-то?
Чем этот замечательный мужчина заслужил такое горе? Что он сделал, что судьба так его наказала?
А я? — хочется кричать так, чтоб сорвать голос. Рыдания душат. Чем я заслужила такое? Почему моя дочь должна расти сиротой? Ни отца, ни матери! Я знаю, что моя мама сможет позаботиться о Леське, даст ей родительское тепло, заботу. Но почему это буду не я?!
Почему?
Почему, Господи?!
Чем заслужила.
Я не могу так больше!
Боль пульсирует в висках, и я, порывшись в сумочке нахожу таблетки, прописанные врачом. Дрожащими пальцами выдавливаю белую штучку из блистера, но не удерживаю, и таблетка падает и катится куда-то под сиденье.
Ну блин, блин, блин!
С яростью луплю по рублю, чтобы сбросить напряжение, но это не помогает. Звук клаксона тонет в звуках города, и это возвращает меня в реальность.
Что мне делать? Я сказала маме, что Матвей не узнает о моей болезни, что его не будет рядом во время реабилитации. Уверена ли я в своем решении? Сейчас, когда увидела картину несостоявшейся семьи — да. Я не хочу чтобы он снова прошел через это.
Жестоко ли это? Несомненно. Когда он узнает, будет в ярости. Я так думаю. Но у меня нет другого выхода.
Даже если выживу, и мой организм сможет восстановиться, я действительно не хочу, чтобы Матвей возился со мной, как с маленьким ребенком.
А я бы смогла выйти за него…
Отгоняю шальную мысль, встряхнув головой. Нет. Все это в прошлом. Операция совсем скоро. До этого времени мне нужно расстаться с Матвеем. Пусть узнает о моем исчезновении из других источников.
Но, он упертый. И терпеливый. Вон, как долго меня обаживал, шел на мои условия, лишь бы быть рядом. Это все не ради секса. Я видела его живой интерес, когда мы обедали в кафе. Он хотел мне понравиться. Я все испортила своим предложением. Но он ведь согласился!
Мне нужен весомый повод, чтобы он принял наше расставание.
Но какой повод найти?
Он действительно избавил меня от козней Шахова — за все это время с момента нашего разговора с Матвеем, ни ко мне, ни к Игорю больше никто не наведывался в предложениями продать клуб по дешёвке.
Сашка выписался из больницы, дальнейшая его судьба мне не известна. Матчей сказал, что мужчина жив, а больше мне ничего знать не нужно. Я тогда возмутилась этому, но промолчала. Может он прав. Хватит мне проблем. Я благодарна Матвею за то, что он решил многие мои проблемы. Но пора с этим заканчивать.
Осталось найти причину для расставания. Чует мое сердце — просто так он меня не отпустит…
29. Мила
Плейлист: Алан Черкасов "Моя"
Страсть накрыла нас с головой. Я думала, что могу сопротивляться своим чувствам.
Но стоило ему появиться под подъездом моего дома…
— Хочу увидеть тебя, — звучит в телефонной трубке. — Хоть на пять минут. Можешь выйти?
На улице стоит у дверцы машины, опираясь на нее локтем. Такой красивый. Такой ослепительный.
Обнимает меня, прижимает к себе. Тревожится, беспокоится. И хочется броситься ему на шею, раствориться в его объятиях, но что-то сдерживает, не даёт. Блокирует эйфорию и восторг.
Ведь его чувства настоящие, я чувствую и вижу это. Но проклятый опыт брака не даёт расслабиться. Я была окружена заботой и вниманием. Опутана любовью. Только все эмоции и чувства бывшего мужа были лишь маской. А я не заметила. Не почувствовала. Доверилась, отдалась душой и телом. И не заметила, что под маской любящего мужчины скрывается чудовище, которое проявило свою суть в тот момент, когда я была максимально уязвима и зависима. За два года после развода я обрастала шкуркой, панцирем. Отбивалась от его выдуманных эмоций, чтобы уберечь себя. И свою дочь.
Заблокировала свои чувства да так, что теперь не верю никому. Чудесный, заботливый, хоть и грубый мужчина, что так нежен со мной хочет согреть, окутать заботой. Но я не могу. Что должно произойти, чтобы мои барьеры рухнули? Ведь оттолкну же своим наигранным безразличием. И упущу свой шанс на счастье. Не хочу снова в этот панцирь. Он стал мне тесен. Ограничивая себя, я теряю себя. Варюсь в этом коконе боли. Мир огромен, непостижим. У каждого своя история, своя боль. И все проходят через это и живут дальше. Матвей потерял самое дорогое, что имел, и не отчаивается. Его грубость — это его защитный панцирь. И только со мной он нежен. Настоящий. Это и есть великая сила доверия. Так почему я не могу?
Тяжело быть сильной и независимой. Когда приходит беда, ее нужно разделить с кем-то. Одному человеку такое не по силам. Особенно остро это чувствуешь, когда слаб, когда болеешь. Мне мой организм будто шепчет: " Остановись. Отдохни. А потом пойдем дальше". Так может?..
Матвей проводит ладонью по моей спине.
Броня трескается, как тонкий лёд по весне, внутри меня горит огонь надежды. Что он дождется. Что не махнет рукой и не пошлет меня куда подальше. Что не оставит больше одну. Не выдерживаю. Слезы градом бегут, стекают по щекам. На руках будто гири висят, не давая обвить его. Прижимаясь к нему крепко, впиваюсь занемевшими пальцами с его мускулистые плечи. Тяну носом его запах. Неповторимый мужской, терпкий с нотками одеколона, что так кружит голову.
И чувствую лёгкость в руках, во всем теле. Запрокидываю голову и впиваюсь взглядом во внимательные глаза.
— Ты чё ревешь? — хмурится он, Нежно снимает каплю с моей щеки. — Совсем плохо?
— Все замечательно, — шмурыгаю носом и смеюсь. Он подумает, что я точно больная. Ну и пусть. Мне так хорошо, как давно не было. Даже если это роман закончится ничем, я всегда буду ему благодарна. За то, что показал, как это — быть женщиной. Желанной, любимой. Он спас меня от меня самой. От роли мамы и электровеника. От роли жертвы домашнего насилия. Дал вкус жизни, и я всегда буду ему благодарна за это. Хоть никогда ему в этом не признаюсь.