Не хлебом единым
Шрифт:
— Где я? — спросил у него Алексей.
— Ты в мире мертвых, как по неведению вы его называете. На самом деле это мир живых, где все мы живем и будем жить вечно, а ваш мир — лишь временное пристанище.
— Кто ты?
— Я твой Ангел хранитель и сейчас проведу тебя разными дорогами загробного мира.
Алексей внимательно взглянул на юношу и понял, где точно видел его — это был Ангел с той иконы в сторожке. Правда, тот более грозный с трезубцем, но все же — точно, тот. Растерявшись, спросил:
— Так значит, я умер?
— И да, и нет — ответить тебе более определенно не в моей власти.
Алексей вдруг вообразил, что неведомо как оказался внутри той самой иконы, но почему-то
Они шли обычным шагом, но на удивление быстро. То, что мгновение назад было на горизонте, вдруг оказывалось рядом, потом исчезало позади. Впрочем, Алексей чувствовал, что пока все это маловажно — главное еще грядет. А вот, похоже, и началось... Открылась вдруг темная лента реки. Дорога восходила на мост, по которому они перешли на другую сторону. Сверху вода казалась совершенно черной, испускающей несносный отвратительный запах и мглу. За рекой открылся зеленеющий луг, и они попали в полосу благоухания полевого разнотравья. На некотором отдалении друг от друга тут стояли дома: некоторые совсем простенькие, некоторые же поосновательней и даже роскошной архитектуры. Кое-где у иных домов ощущалось речное зловоние, а к другим смрад не проникал. Меж домов прогуливалось множество народа. Большинство было в красивых светлых одеждах, они собирали цветы и мирно беседовали, иные были одеты скромнее, но никто не грустил, все были веселы и всем довольны. Странно, что Алексей сразу все это разглядел и осмыслил. Когда же он обернулся назад, то понял еще кое-что. Оказывается, перейти реку было не так и просто. На его глазах некто, вступивший на мост, поскользнулся и одной ногой сорвался вниз, тут же из воды высунулись страшные существа и потянули его за собой. Чрез мгновение он скрылся в страшных глубинах. Затем подобное произошло еще с одним человеком.
— Это нечестивые люди, — пояснил его ангел-хранитель, — им никогда не перейти эту реку.
— А что это за река? — осмелился на вопрос Алексей.
— Ежедневно из вашего мира стекает в преисподнюю нечистота людских пороков. Суди сам, насколько зловонна и нечестива ваша жизнь. Даже многие праведные люди, сумевшие перейти сюда, причастны каким либо образом к этому нечестию — поэтому-то у их домов ощущается смрад. Ты же сумел перейти эту реку потому, что на это была воля нашего Владыки и Судии.
Между тем они оказались у какого-то белого храма. Из его открытых врат доносилось чудесное умилительное пение. Алексею такого слышать доселе не доводилось. Оно было настолько совершенно, что вызывало неописуемый трепет души и вселяло в сердце непередаваемую радость и блаженство. Хотелось остаться тут и слушать, слушать — безконечно! Но следовало идти дальше. Вдруг из храма вышел пожилой седобородый священник в золотой ризе и с золотым венцом на голове. Он молча посмотрел на Алексея и издали благословил его, и тот вдруг почувствовал, что откуда-то знает этого благообразного старца.
— Это твой прадед, — пояснил стоящий рядом спутник, — он достойно жил и принял мученическую кончину, за что сподоблен от Господа мученического золотого венца. По его молитвам Господь призвал тебя сюда, чтобы через лицезрение адских мучений ты исправил свою жизнь. Тебе нельзя сейчас с ним разговаривать, но, если ты изменишься , если очистишься покаянием, то еще увидишь его после.
Тут Алексей разом вспомнил давние рассказы отца о своем прадеде, протоиерее Илии, которого в двадцатые годы замучили большевики. Он потянулся к старцу, но спутник увлек его за собой, и они быстро переместились куда-то в иные места. Небо вокруг затянуло серой пеленой. Как бы густые сумерки
— Дальше нам нельзя, — сказал спутник, — к этой огненной реке и мы, ангелы, не смеем приближаться.
Они остановились, и Алексей услышал гул человеческих голосов, который перекрывал даже рычание огненной стихии. “Истинный Владыка, Царь Небесный, долго ли нам мучиться здесь?”, — слышалось жуткое стенание невидимых Алексею страждущих людей.
— Здесь блудники, — пояснил ангел-хранитель,— прелюбодеи, убийцы и самоубийцы, чародеи, колдуны и прочие грешники, которых ежедневно тысячами выносит сюда та первая черная река.
Вдруг из огненной пелены прямо к ним выскочили несколько отвратительных черных существ с пылающими глазами. Они тянули свои огромные когтистые лапы к Алексею, силясь его схватить.
— Наш! Наш! Отдай этого грешника нам, — кричали они громкими гнусавыми голосами.
Было в этом что-то нереальное, такого кошмара невозможно было даже вообразить. Дикий ужас обуял Алексея, его сердце, казалось, уже лопнуло, он не чувствовал ног и рук и только едва слышно шептал: “ Нет, нет, нет...”
—Уходите! — властно выкрикнул ангел-хранитель. — Сейчас вам нет власти над ним!
— Наш! Наш! Все равно будет наш! — прокричали напоследок бесы и с гнусным гомоном скрылись за стеной огня.
Последующие несколько минут Алексей был совершенно не в себе и поэтому не осознавал, куда и как они двигаются. Когда же наконец отошел, то огненного моря уже не увидел. Небо по-прежнему было сумеречным, и они стояли у какого-то огромного раскидистого дерева. Алексей машинально поднял голову вверх и вдруг разглядел, что все ветки были сплошь увешаны крестиками, самыми различными: были тут дешевые, оловянные, были огромные золотые и серебряные на массивных золотых же и серебряных цепях, такие он видел только на толстых бандитских шеях. Трудно даже вообразить, сколько их тут находилось.
— Что это? — спросил он, обнаружив, что голос все-таки у него остался.
— Это кресты, — объяснил ангел-хранитель, — снятые с тех умерших, кто при жизни носил их только для украшения тела, без трепета и благоговения пред сей высочайшей святыней, кто не искал у крестной силы помощи и защиты от врагов видимых и невидимых, но гордился их красотой или дорогой стоимостью. Также это кресты, снятые с тех, кто при жизни их совсем не носил, но получил только во гробе после смерти. Для всех этих грешников втуне осталось их крестоношение, и даже иным послужит для еще большего осуждения из-за греха святотатства.
Они двинулись дальше и вскоре оказались перед входом в какую-то пещеру. Ангел-хранитель коснулся рукой двери, та тут же отворилась, и они попали наверное в самое сердце ада. Это были картинки с давешней иконы, но обретшие вдруг реальность и переполненные всеобъемлющей мукой и страхом — человеческий язык безсилен, чтобы выразить это. Множество людей и множество мук: куда бы Алексей не переводил взгляд — всюду были стоны, зубовный скрежет, крики, безнадежные просьбы о помощи... Алексей почувствовал, что еще немного, и он сойдет с ума, лопнет, взорвется и растворится в этом ужасе, кошмаре, вместить которые человеческий разум не в состоянии. Он шагал за своим спутником, опасаясь одного — потерять его из виду или отстать хотя бы на шаг. В одном месте он вдруг сделал неверный шаг и очутился в трясине. Медленно его ноги стали погружаться в черную зловонную жижу. “Помогите!” — прохрипел он и был тут же спасен Ангелом. Однако болотная грязь так прочно пристала к ногам, что не помогли никакие ухищрения очиститься, вдобавок она, как кислота, обжигала кожу.