Небесный город
Шрифт:
— Да…
— Тогда распорядись, чтобы картину повесили в главном зале.
— Хорошо, отец!
Люй Инчжэнь тряхнула головой, отгоняя наваждение. Если так дальше пойдёт, она не удержится на выступе. Нужно выбираться отсюда!
На этой горе поселился затворник. Возможно, он услышит её?
— Люй Инчжэнь, Владыка-страж и хозяйка дворца Дафэн почтительно просит о встрече! — она вложила в голос духовную силу и хорошо знала — звук достиг вершины, не смотря на установленный
Повторив просьбу трижды, она задумалась. Затворничество на горе Шэньчжиянь высочайшая честь в Трёх мирах. Небожитель, достигший этого, должен обладать исключительной чистотой духа и сердца. Следующая ступень для него — вознесение в обители Трёх Чистых. Его не интересуют дела Небесного города.
Длинная тень легла на Шэньчжиянь, внезапно гася солнце. Люй Инчжэнь взглянула под ноги и ужаснулась — основание Девяти Сфер взяли в тесное кольцо воины Асюло. Чёрная мгла поглощала свет цунь за цунем, опуская на город бесконечную звёздную ночь.
Пришёл… Он пришёл! Решился бросить вызов Великому пределу, родившему Три мира и всех живых существ в нём.
— Хун Сянъюнь, ты и вправду смерти ищешь?
Люй Инчжэнь прикусила губу до крови. Сколько ещё она продержится на уступе? Руки уже, как ледышки. Ноги онемели от стояния на носочках. А всё тело сотрясала крупная дрожь. Её солнечный ян в этом месте бессилен.
— Недостойная дочь генерала Ань почтительно просит мудрейшего о встрече…
Она не надеялась получить ответ и была готова сдаться, когда чужая сила сначала толкнула её в плечо, заставив разжать озябшие пальцы, а затем бережно подхватила и понесла вверх.
У неё получилось! Получилось достучаться до единственного обитателя Шэньчжиянь.
Глава 13
Затворник Чэнь Чжэкай
Люй Инчжэнь никогда не видела такой свет, хотя родилась на Девяти Сферах. Не ослепляющий и в то же время яркий. Нематериальный, но наполняющий собой живую материю.
Чэнь Чжэкай, родной брат бывшего Бога судьбы, казался сотканным из света и в то же время находился в человеческом облике. Он уже был существом иного порядка, однако по какой-то причине задержался на Шэньчжиянь.
Она в изумлении рассматривала иссушенные кисти рук, неподвижно лежащие на коленях. Такое же измождённое постом лицо, с обострившимся носом и худыми скулами. Жемчужно-белые, словно горные снега волосы, свободно ниспадающие на плечи. И светлые, истрёпанные временем одежды. Но больше всего её поразили глаза — два, наполненных ртутью озерца, потерявших цвет вместе с утратившей природный оттенок радужкой.
Слепец… Дядюшка Мин не ошибся. Чэнь Чжэкай ничего не видел телесными глазами, ведь он принёс зрение в подношение Трём Чистым, беря обет затворничества. Но она чувствовала на себе чужой пытливый взор: прожигающий до самого сердца, вглядывающийся в душу, вытягивающий на свет самые неприглядные дела. И от такого взгляда ей становилось не по себе.
Чэнь Чжэкай запер себя в пещере у самой вершины Шэньчжиянь. Камни здесь покрывал тонкий слой льда. Но затворник сидел на ледяной глыбе, не чувствуя холода — из его ноздрей не шёл привычный в таких местах пар, а ресницы не покрывала
Молчание затягивалось, и тогда Люй Инчжэнь решилась заговорить первой.
— Эта недостойная приветствует мудрейшего!
— Я ждал тебя, Ань Син, — через некоторое время отозвался Чэнь Чжэкай.
Люй Инчжэнь отметила, что стоило затворнику открыть рот, как из его губ вырвался невесомый пар. Маленькое облачко достигло потолка пещеры, который оказался огромным вогнутым зеркалом. Она невольно содрогнулась — зеркальная гладь не отражала ничего, кроме пустоты! Так, если бы внутри пещеры было совсем безлюдно.
Возможно, это и есть древнейший артефакт Трёх миров? Таинственное Око Бога.
— Эта недостойная сожалеет, что побеспокоила тебя, — Люй Инчжэнь поклонилась, отрывая настороженный взгляд от зеркала. — Говорят, сами небесные императоры не решались на подобную дерзость.
— Они боялись увидеть правду, Ань Син, — тихо промолвил Чэнь Чжэкай.
Затворник напоминал изваяние, вырезанное из цельной глыбы льда — искрящееся в рассеянном звёздном свете и готовое растаять, исчезнув с её глаз. Надо поспешить! Времени совсем мало.
— А ты, Ань Син? Готова ли увидеть правду?
— Я… — Люй Инчжэнь робко взглянула на неподвижного затворника, продолжающего сидеть на ледяной глыбе в позе лотоса. — Эта недостойная побеспокоила тебя с единственной целью. Она хочет знать, как остановить безумие, творящееся на Девяти Сферах? Кого винить в наступающем хаосе? Сердце этой недостойной рассечено пополам тяжёлыми сомнениями! О, мудрейший, скажи — как мне поступить?
Ей почудился едва слышимый вздох.
— Как могу указывать тебе путь, Ань Син? Выбор в сердце каждого. Смотри, — узловатый палец затворника указал в потолок, — здесь ответы на все твои вопросы.
Люй Инчжэнь, словно завороженная проследила взглядом за чужим пальцем. Око Бога пошло мелкой рябью и просветлело, превращаясь в обычное полированное зеркало.
Ей открылся вид на церемониальный зал дворца Юньци. Она дважды была здесь, провожая знакомых небожителей на испытания в мир смертных. Кипящая молочным туманом воронка Колодца перерождений — единственное на Девяти Сферах место, пройдя которое небожители изменяют себя и на время теряют память.
В этот раз близ него стояло двое: миниатюрная женщина в лёгких доспехах и Цай Чжэань. Лицо небожительницы показалось знакомым, ещё более узнаваемым был веер в её руке. Убить надежды — скупо напоминала сложная каллиграфия на крайней бамбуковой рейке. Но иероглифы здесь испачкали брызги крови.
Люй Инчжэнь ещё не успела осознать увиденное, как женщина ринулась в атаку, потеряла равновесие и оказалась в Колодце перерождений. А Цай Чжэань ничем не помог ей. Он просто стоял на краю воронки, уставившись на отобранный веер, а его губы беззвучно шевелились, повторяя одно и то же слово.
Что он говорил? Она нахмурилась, пытаясь прочесть по губам. «Зачем? Шимэй… Зачем?!» — раз за разом повторял Цай Чжэань, рассматривая раскрытый веер.
Зеркало помутнело, скрывая от любопытного взора церемониальный зал дворца Юньци. Но прежде, чем изображение исчезло, на зеркальной глади проступило несколько иероглифов.