Небесный город
Шрифт:
— Ши Шуй, супруга генерала Ань, — прочла Люй Инчжэнь.
Стоило произнести имя матери вслух, как чудовищная сила ударила её в грудь, повергая на колени. Тело Люй Инчжэнь заскользило по льду к выходу из пещеры. А порыв сквозняка вцепился в мантию и волосы, приводя их в совершенный беспорядок. Но вздыбившаяся во все стороны ткань позволила остановиться у самого края.
Люй Инчжэнь разомкнула руки, отпуская острые ледяные выступы пола — с пальцев снова капала кровь. Свежие раны! Не слишком ли много для истинного
Но осознание увиденного ещё больнее. Цай Чжэань не просто лжец… По его вине матушка оказалась в Колодце перерождений, не приняв зелье забвения и не пройдя церемонию! А это смерть для изначального духа. Ведь нарушение законов не прощается никому.
От сильного волнения вязкий комок крови подступил к горлу. Пришлось сплюнуть его на невинно-прозрачный лёд, покрывающий светло-серые камни пещеры.
— Мудрейший знал? — хрипло спросила она, вглядываясь в плывущую перед глазами фигуру затворника.
Слёзы застилали глаза, и она впервые не пыталась скрыть их! Боль внутри оказалась сильнее гордости.
— Знал. Цай Чжэань также оговорил моего брата, заняв его место во дворце Юньци…
— Так почему… мудрейший ничего не сделал, чтобы остановить его? — удивлёно воскликнула Люй Инчжэнь, с трудом поднимаясь на ноги.
— Этот ничтожный был тогда всего лишь мелким чиновником, не способным противостоять Дворцу наказаний, — всё так же спокойно ответил Чэнь Чжэкай. — Прости, Ань Син, если скажу очевидное: зло, причинённое в ответ на зло, увеличивает грехи мстящего. Этот ничтожный выбрал путь просветления.
Люй Инчжэнь тихонько рассмеялась и вытерла слёзы рукавом мантии. Вот она, причина хаоса на Девяти Сферах — бездействие!
— Но я… не такая… — упрямо прошептала она.
— Я уже сказал, Ань Син, — выбор в сердце каждого. Мне не позволено останавливать тебя или вести за руку.
— Но мудрейший не побоялся открыть правду, — усмехнулась она. — Разве это не протянутая рука?
Чэнь Чжэкай не ответил. Люй Инчжэнь взглянула на зеркало — разлитая над головой ртуть казалась безмятежной. Око Бога тоже молчало! Такова сущность любого божества — не вмешиваться в судьбы миров.
— Но как же тогда найти справедливость в этом нефритовом городе, кичливо вознесшемся над облаками? — с укором заметила она. — Если я отступлю, зло только укоренится!
— Спроси у Ока Бога, Ань Син, — невозмутимо отозвался затворник. — Ведь ты пришла сюда, чтобы задавать вопросы — не так ли?
— Хочу знать истинную причину Войны хаоса.
Око Бога дрогнуло, повинуясь жесту Чэнь Чжэкая.
Ртутная гладь прояснилась, отображая знакомые очертания дворца Шантянь. Вокруг столов, расставленных на широком дворе, хлопотали прислужники. А под усеянными благоухающим цветом хайтанами собирались музыканты.
Цай Чжэаня она узнала не сразу — тот стоял в глубине сада, обмахиваясь веером
Зато Люй Инчжэнь прекрасно видела, как тот остановил проходящего мимо Се Цзынина. Управляющий вежливо выслушал Цай Чжэаня и поклонился, принимая запечатанную винную бутылку из бледно-зелёного фарфора. Она слишком хорошо знала печать, чтобы не сомневаться — Бог судьбы передал Се Цзынину запретное на небесах вино Хай Шуй!
Изображение сменилось. Теперь Око Бога показывало застолье. Вино Хай Шуй стояло по правую руку от сидящего там Бога войны. Виночерпий, не задумываясь, наполнил им чашу. И когда Хун Сянъюнь поднял её, Нефритовый император подал знак, подзывая его к себе.
Затаив дыхание, Люй Инчжэнь наблюдала, как отведав асурского вина, Юй Сяолун вышел из себя. И как его безуспешно пытались успокоить младшие небожители.
Вот и нашлась причина, ставшая поводом для обвинения всего клана Асюло! Запретное вино на императорском пиру. Хай Шуй, поданное по совету Цай Чжэаня, стало причиной раздора между небожителями, призванными беречь порядок в Трёх мирах.
От разочарования в давнем друге Люй Инчжэнь почти не ощутила новый ответный удар. Просто сплюнула кровь под ноги, не отрывая взгляда от артефакта.
Сейчас зеркало показывало Балкон наказаний, где на месте преступника стоял коленопреклонённый Хун Сянъюнь. Нефритовый император небрежным взмахом руки послал в его сторону целую пригоршню сверкающих на солнце небесных гвоздей. Острые шипы, словно рассерженные осы, понеслись к главе Асюло, пробив тело насквозь.
Хвала небесам, зеркало не издавало ни единого звука!
Вырвавшиеся через спину Хун Сянъюня шипы напоминали острия стрел — облепленные клочками плоти, они падали на мраморные плиты, оставляя после себя странную живопись: кровавые маки расцветали на белом камне один за другим, превращая невинный цвет Небесного города в загорающееся адским пламенем поле.
Люй Инчжэнь чувствовала каждый удар, нанесённый императором, переживая агонию вместе с главой своего клана. Она помнила, каково это — принять незащищенной грудью небесные гвозди. Те не знали пощады! Их специально создали для наказания грешников, не заслуживающих сочувствия.
Закашлявшись, она опустилась на колено. И когда боль в ней достигла предела, Чэнь Чжэкай взмахом широкого рукава заставил Око Бога потускнеть, пряча от её глаз не желающую заканчиваться казнь.
— Но он… жив… — выдохнула она. — Всё ещё жив!
— Если судьбой предназначено выжить, небесные гвозди бессильны, — Чэнь Чжэкай тоже смотрел на зеркало своими абсолютно слепыми глазами, и от этого зрелища ей становилось жутко. — Они держали главу Асюло под дворцом Шантянь… Все эти тысячелетия он был там.