Небо в огне
Шрифт:
– Дрревнего Владыку прросто рразгневать, - шевельнула хвостом крылатая кошка. – И даже если он будет спокоен… пламя, идущее перред ним, - это не костеррок во дворре!
– Я помню об этом, Койлор, - кивнул Алсек, развешивая на верёвках красные накидки, только что выстиранные, и яркие праздничные плащи. – И поэтому мы призовём его не здесь, а там. Может, мы не доживём до разговора с Всеогнистым, но там он сам увидит, в чём беда. Хиф, что получается с припасами?
– Неделя до Чакоти и неделя обратно… - ящер прикинул что-то на пальцах. – Насс трое, а трава нынче
Алсек зачерпнул из очага горсть золы и ссыпал её в кулёк. Иприлор покачал головой.
– Ссгодитсся ли такая зола? Я бы взял углей сс пожарища.
– Огонь есть огонь, - пожал плечами жрец. – И Куэсальцин равно бог всякого огня, и мирного, и убивающего.
– Лучше будет взять разных углей, - заметил Шафкат, почёсывая кошку за ухом. Койлор положила голову к нему на колени и тихо, но гулко урчала.
Над Хифинхелфом хлопнули ставни – Аманкайя выглянула из комнаты и показала ящеру туго набитый мешочек. Иприлор довольно хмыкнул и протянул за ним лапу.
– Годитсся.
– Это будет весь наш товар? – покачал головой Алсек. – Негусто. Не видел я торговцев, которые ездили бы по городам с одним узелком чешуй и бусин.
– Хссс, - Хифинхелф перебрал содержимое мешочка и плотно завязал его. – По дороге купим ссладосстей. Сскажем, шшто почти вссё расспродали.
– Хиф, а обязательно мне быть торговкой? – нахмурилась Аманкайя, примеряя к желтовато-белой накидке тёмно-зелёный пояс.
– Кем-то тебе надо быть, - вздохнул Алсек. – А наряда храмовой девы у нас нет.
Тростниковая завеса в воротах колыхнулась, пропуская Нинана Льянки с корзинкой, полной чаш из-под краски. Житель кивнул собравшимся и молча вошёл в дом.
– Теперь наш квартал отмечен знаком дождя, - тихо сказал жрец, склонив голову.
Аманкайя отошла от окна. Хлопнула крышка люка, тень мелькнула на крыше. Колдунья подошла к краю и заглянула во двор.
– Там красивый знак, - вздохнула она. – Око Великого Змея и дождевые капли.
Алсек уткнулся взглядом в землю. «Радостных дней тебе в доме дождей, о Ксарна. Видишь, мы почтили твою память…»
– Хссс! – хлестнул хвостом по щиколоткам недовольный Хифинхелф. – Вссё это сславно, Алссек, но у насс вссего день на ссборы. Я в крассной тряпке ссойду за жреца?
– Проявляй достаточное почтение к богам, и никто не придерётся, - усмехнулся изыскатель.
– Целых две недели… - Аманкайя, вернувшись на свою крышу, поёжилась. – Я никогда не уезжала так надолго. Что-то скажет почтеннейший Даакех, когда я сгину без единого предупреждения…
С улицы послышались неторопливые шаги и цокот когтей о мостовую, и колдунья замолчала. Сквозь щель между аркой и завесой в воротах Алсек увидел полосатый бок кумана. Ящер с седоком неторопливо прошёл мимо квартала переписчиков, недовольно мотнул головой и коротко рыкнул. Даже куману сегодня лень было просыпаться и топать по пустой улице. Тишина висела над городом, мостовые пахли мокрым камнем, ни один дымок не курился
– Это не так уж страшно, Аманкайя, - вздохнул Алсек. – Почтеннейший Гвайясамин тоже скажет… эх-хе, храни нас Аойген, я предпочёл бы услышать сказанное им не от него самого. Не бойся, Аманкайя. Теперь и ты станешь изыскателем.
– Собирраются прризывать Дрревнего Владыку – и боятся нарреканий от прравителя, - махнула хвостом Койлор. – Стрранный наррод эти зноррки…
– А незаметно из города никак не выйти? – зашевелился в тени дома Хифинхелф. – Без сстражников, без Магов Ссолнца и без тонакоатлей ссо вссех ссторон? Вот это пошшло бы нам вссем на пользу…
– Тут же стена, Хиф, - нахмурился Алсек. – Через неё Куши не перепрыгнет. И наместник, и почтеннейший Гвайясамин, - они всё узнают тем же утром.
«И мне опять влетит за твою, Хиф, красную рубаху,» - мысленно добавил он.
– Хватит ли двух крупиц кей-руды? – спросил он вслух. – У меня есть фляжка земляного масла – там чуть-чуть, едва прикрыто дно…
– Было бы очень полезно достать бирюзу, - напомнил о себе Шафкат. – Либо красный гранат или священный сердолик… Или, на худой конец, пирит… или немного янтаря. Его часто сжигают в храмах Куэсальцина.
– Щепоть тикориновой стружки я нашла, - похвасталась Аманкайя. – А вот всё остальное… Почтенный Шафкат, мы же не можем ограбить Храм Солнца!
– Я лишь пытаюсь вспомнить тонкости ритуала, - нахмурился чародей. – И всё сильнее мне кажется, что я должен идти с вами. Пусть всё это кажется самоубийственным безумием…
Алсек и Хифинхелф переглянулись.
– Ни к чему, почтенный Шафкат, - покачал головой изыскатель. – Когда семья Льянки вернётся в поля, тут останутся только Гвайнаиси и Койлор – и кто-то должен за ними присматривать. Не можем же мы взять с собой и их…
Тростниковая завеса зашуршала, и Алсек повернулся к воротам – он только сейчас услышал шаги. Во двор, неуверенно оглядываясь, вошёл Глорн. Ему не по себе было без привычных доспехов, в одной набедренной повязке, даже без оружия. Увидев, что все изыскатели во дворе, он довольно кивнул и подошёл к погасшему очагу.
– Глорн! Вот хорошо, что ты нашёл время прийти, - обрадовался жрец и стряхнул сор с циновки. – Садись. Ты голоден?
– Бездна! Да кормят меня, Сонкойок, кормят, - пробурчал Глорн, устраиваясь на циновке. На розовом пятне посреди его груди уже проступали белесые пятнышки новых чешуй, раны на лапах затянулись, оставив неприметные рубцы.
– Не раздумал? – слегка сощурился стражник и довольно усмехнулся, когда Алсек мотнул головой. – Путь расчищен, Сонкойок. Я говорил с Кегаром, ящерица из Кештена вернулась сразу после дождя, - ни в наших воротах, ни там тебе не помешают. Ты – жрец-странник, едешь к Майгве Льянки рассказать о его родиче. Майгва знает. С ним сам договоришься.
– Само собой, - кивнул Алсек. – Я волновался о страже. Спасибо вам с Кегаром, Глорн. Я никогда не потревожил бы тебя перед праздником, но дело-то серьёзное…