Небо за нас

Перунов Антон

— Так точно.

— Выполнять!

Вот что ты будешь делать! Как с такими людьми двигать прогресс? И ведь неплохой генерал, лично храбрый, грамотный и даже почти не ворует.

[1] Принятый в те времена оборот речи. И мундиры, и сапоги не шили, а строили.

[2] Изначально «Gomer» был 20-пушечным, но затем количество артиллерии было сокращено.

Глава 4

Когда-то давно, еще в детстве, меня спросили — люблю ли я сюрпризы? Ответ, конечно же, был — да! После чего немного

подумав, добавил –­ только приятные! С этим никто спорить не стал, поскольку приятные сюрпризы действительно любят все. Но что делать с остальными?

Утром 19 октября лагерь союзников пробудился раньше обычного, поскольку именно сегодня должны была начаться первая бомбардировка Севастополя. Все работы несмотря на противодействие противника, были завершены, пушки установлены, создан солидный запас огнеприпасов. Оставалось только дождаться, когда рассеется утренний туман и снести наконец эти жалкие земляные укрепления, за которыми русские варвары наивно надеялись укрыться от гнева великих держав…

— Сколько еще? — нервно дернул плечом не выспавшийся Канробер.

— Очень скоро, мой генерал, — угодливо поклонился начальник инженерной службы бригадный генерал Мишель Бизо. — Не пройдет и часа как туман рассеется и тогда принцу Константину придется несладко!

В этот момент, как будто отвечая желаниям французского командующего, где-то в районе позиций одна за другой загрохотали пушки.

— Неужели на передовых позициях видимость лучше? — удивился Канробер.

— Это не наши, — отозвался внимательно прислушивавшийся к канонаде инженер.

— Это противник! — коротко будто выплюнув заявил Боске.

— Вы думаете?

— Уверен.

— Но ведь ничего же не видно.

— Скажите, месье, русские обстреливали вас во время работ?

— Конечно. Время от времени их пушки пытались нам мешать. Не слишком часто, надо признать, но тем не менее такое случалось.

— Вот вам и ответ! Они просто пристреливали свои орудия, и теперь могут вести огонь вслепую.

— Но туман все равно мешает…

— Не больше, чем будет мешать пороховой дым во время канонады.

Вскоре выяснилось, что длившийся не более четверти часа огневой налет сумел нанести немалый ущерб, поскольку уверенные в своей безопасности артиллеристы союзников в это время завершали подготовку к предстоящему сражению. Подносили и складывали поближе к орудиям порох, ядра и бомбы, разжигали огни в калильных печах. Некоторые с удобством расположившись на позициях неторопливо завтракали…

Обрушившиеся на них в этот момент русские бомбы имели поистине ошеломляющий эффект. Разумеется, далеко не все они нашли свою цель, но даже тех немногих кому это удалось, хватило с избытком.

— Погибло никак не менее сотни канониров, число же раненных и контуженных пока неизвестно, поскольку далеко не все успели обратиться за помощью. Кроме того, разбито шесть орудий, еще столько же лишились лафетов и нуждаются в ремонте. — Мрачно докладывал начальник штаба артиллерии Восточной армии полковник Эдмон Лебёф.

Судя

по немного запыленному мундиру, этот обычно бравый офицер имел неосторожность попасть под русский обстрел и не успел привести себя в порядок. Отчего его роскошные усы торчали в разные стороны, придавая своему владельцу немного комический вид. Что, впрочем, совершенно не мешало ему быть отличным артиллеристом.

— Я слышал разрывы, — вмешался Боске. — Русским удалось поразить погреба?

— Нет, мой генерал. Если бы им это удалось, ущерб был бы намного больше. Это рвались запасы непосредственно на батареях.

— Когда вы будет готовы начать обстрел? — задал свой вопрос непривычно молчаливый Канробер.

— Полагаю, не ранее чем через два часа.

— В таком случае не теряйте времени!

— Но…

— Никаких но, месье! В конце концов, разве случилось нечто невероятное? Не думали же вы, что русские будут покорно молчать, пока вы будете крушить их укрепления? Кажется, они не давали повода думать о себе подобным образом! Мы потеряли полдюжины пушек? Разве это сможет нас остановить?! У нас с англичанами их больше двухсот. Кстати, как дела у союзников?

— Пока точных сведений нет, но думаю, не многим лучше нашего, мой генерал. Хотя…

— Что еще?

— У британцев более выгодная позиция. К тому же большая часть русской артиллерии развернута против нас, что позволяет им бить сразу с трех направлений.

— Теперь это неважно, — отмахнулся Канробер. — Пошлите Раглану известие, что мы начнем, как только будем готовы, а закончим не раньше, чем противник заплатит за свое коварство! Живее, господа, иначе эта проклятая война никогда не закончится.

Утренний сюрприз союзникам был, разумеется, моей идеей. Просто если о Первой обороне Севастополя я знал не так уж много, то о последующих конфликтах и сражениях кое-что помнил. В том числе об «артиллерийской контрподготовке» перед сражением на Курской дуге.

Больших надежд я на нее, конечно, не возлагал, но… результаты превзошли самые смелые ожидания. Стоило туману развеяться, как стало ясно, что укреплениям противника нанесен серьезный ущерб. Так же пострадала и осадная артиллерия, а сам огневой штурм начался не сразу же после того, как восстановилась видимость, а только лишь после полудня.

— Кажется, наша затея увенчалась некоторым успехом, — заметил я, внимательно разглядывая вражеские позиции.

— Безусловно, — кивнул принявший командование 4-м бастионом Хрущов. — Неприятель явно не ожидал от нас подобной дерзости, за что и поплатился.

— Знать бы еще насколько велик оказался ущерб? — задумчиво спросил прибывший вместе со мной Корнилов.

— Боюсь, обо всех подробностях мы узнаем только после войны. Кто доживет, конечно…

— Зачем же так мрачно, ваше императорское высочество? К тому же так долго ждать не придется. Держу пари, что уже утром наши пластуны притащат нам пленника, который охотно поведает нам о свалившихся на их голову неприятностях.