Негасимое пламя
Шрифт:
– Я раньше тоже нормативы сдавал, – поделился Виктор Сергеевич, проследив за направлением Мишкиного взгляда. – Даже и неплохо. Но, честно-то говоря, неохота больше за огнестрел браться. Это всякий раз думаешь: вдруг кого прибьёшь ненароком?
– А вам доводилось? – спросил Яр. Старов встрепенулся и укоризненно уставился на коллегу: подобные вопросы не укладывались в его понимание вежливости.
Щукин, однако, отнёсся спокойно.
– Нет. В людей не стрелял никогда, а нежить на пульки только злится ещё больше. Санёк… Александр Михайлович может порассказать, – Виктор Сергеевич оборвал себя на полуслове: вспомнил, что пришёл сюда муштровать стажёров, а не байки травить. – Ну-ка давайте на позицию. Сначала
Старов, бледнея и потея под грузом ответственности, шагнул к черте и вскинул руки. Его трудно осуждать за хромающие навыки: парня вытащили из обывателей и теперь наскоро учили методом погружения. Из пяти раз трижды Михаил промахнулся мимо болванки и дважды попал куда-то в края дальних кругов. Расстроился, отступил.
– Я вообще стрелы-то не очень, – смущённо сообщил он. – Наставник говорил – надо на реверс делать упор, раз спектр подходит.
– Надо всё уметь, но не всё делать, – назидательно изрёк Щукин и покровительственно потрепал Старова по плечу. – Молодец. Новички обычно совсем мимо мажут.
– А Денис Григорьевич утром сколько выбил? – не удержавшись, поинтересовался Яр, заняв место у черты.
Виктор Сергеевич моментально помрачнел.
– До всего ж тебе дело есть! Восемь из десяти на зачётных сериях, чтоб ты знал.
Стало быть, у Драгана в учениках дважды остался бы без кормёжки. За первые полгода учёбы Яру крепко надоело ходить голодным, и подвешенные к сосновым ветвям кульки со снедью он приловчился сбивать из любого положения, хоть лёжа, хоть на бегу. Пять пристрелочных один за другим разбились точно о центр мишени. Вдруг Щукин впечатлится и отправит-таки стажёра на мало-мальски серьёзное задание?
– Ишь ты! Хорошо работешь, – Виктор Сергеевич уважительно прищёлкнул языком. – Ну-ка, молодёжь, не стрелять – пойду фон посмотрю.
Старов проводил его унылым взглядом.
– А ты учился, что ли, специально? – спросил он похоронным голосом, словно опасался насмешки или порицания.
– Вроде того, – Яр скрестил руки на груди, нарочито внимательно наблюдая за осматривающим мишень Щукиным.
– А сколько лет?
– Да почти всю жизнь, – Яр усмехнулся: лицо Старова недоумённо вытянулось, обретя донельзя глупый вид. – Не переживай, меткость с опытом приходит.
– Лучше б она вообще не пригодилось, – буркнул коллега. – Когда ни с кем воевать не нужно, это значит, всё хорошо. Всё правильно делаем.
– На всякий случай всё равно уметь надо.
Старов понуро кивнул. Вернулся Щукин, внимательно оглядел обоих подопечных, словно размышлял, что теперь с ними делать. Озадаченно поскрёб в затылке.
– Ну, значит, так… У тебя, Миш, сильно уж разные получились выстрелы. Надо дозировать магию-то, – укоризненно сказал он Старову. – Сейчас одну зачётную серию сделаешь, чтоб контрольная точка была, и будем с тобой учиться. У Ярика всё хорошо, – Виктор Сергеевич повернулся к младшему стажёру, гордый, будто лично его воспитал. – Давай две зачётные, а потом того – пару кругов по залу, подтянуться, отжаться… Что обычно делаешь?
– Ничего, – настала очередь Яра смущаться под укоризненным взглядом Виктора Сергеевича. Он привык рассчитывать на волшбу, с лихвой восполнявшую недостаток физической силы, и уже давно забросил упражнения. Примерно с тех пор, как последний тренер пытался его убить. – Теперь, видимо, начну.
– Эх ты! Хоть зарядку-то надо по утрам! – проворчал Щукин. – Давай-ка мы тут время по вечерам займём на пару месяцев. Я тебе покажу, чего и как. И Мишку вон заодно по магической части подтянем, – Виктор Сергеевич подмигнул воспрявшему духом Старову. – Ну, на позицию! Время дорого…
Спустя час, выползая из душевой, Яр готов был в нарушение всех мыслимых запретов проклясть и себя, и Щукина, и заодно Липатова, из-за которого
– Руки болят, – пожаловался он и осторожно похлопал ладонью по предплечью. – Знаешь, что мне Виктор Сергеевич сказал? Бутылку воды брать и вот так держать по три минуты.
Старов попытался изобразить, как именно, но бессильно уронил руку, поморщился и потёр плечо. Вид у него был растерянный: видать, давно позабыл, что это такое – боль после упражнений. Яр вздохнул и, не заботясь оглянуться на зеркало, завязал на затылке мокрые волосы.
– У тебя не здесь болит, – он провёл пальцем по собственному предплечью и затем постучал по виску, – а вот тут. Так что лучше не просто бутылку держи, а какие-нибудь чары через неё пропускай.
– Спасибо за совет, – Мишка навьючил на плечо сумку, снова поморщился и обернулся к Яру: – Тебя подождать?
– Не, не надо. Я сегодня со сдвигом на два часа, пойду трудиться.
– А-а-а… Ну, тогда до понедельника!
– До понедельника.
В кабинете обретался одинокий Субботин. В ответ на сдержанное «добрый вечер» он наградил Яра холодным взглядом и вернулся к какой-то бумажной возне. На столе ждал педантично составленный куратором список дел на неделю; вычеркнуто было почти всё, кроме пары строк в самом низу. В числе оставшихся значилась злосчастная опись вещдоков, которую Яр откладывал, как только мог. Дело было почти бесконечное и настолько же нудное, насколько опасное: залежи в хранилище копились леший знает с каких времён, содержимое контейнеров за прошедшие годы могло обратиться в пыль, а могло сохранить колдовской потенциал и нацепить на незадачливого ревизора какое-нибудь прилипчивое проклятие. Из последних сил оттягивая неизбежное, Яр за кружкой чая рассортировал оставленные Громовым несрочные прошения. Субботин, кажется, вовсе не обращал на него внимания. Что он тут забыл в поздний час? Даже начальство уже разбежалось…
– Борис Андреевич, я в хранилище, – зачем-то предупредил Яр, забирая со стола ноутбук. Допотопный тамошний компьютер соображал едва ли не медленнее, чем вымотанный беготнёй стажёр. – Кабинет не запирайте, пожалуйста.
Субботин смерил его долгим взглядом, прежде чем сухо ответить:
– Хорошо.
В подвале, как всегда, было прохладно и пустынно. Миновав скучающего вахтёра, Яр отпер дверь отведённого магконтролю хранилища прикосновением к магическому замку и без удовольствия оглядел лабиринт металлических стеллажей. Часть помещения уже охвачена неумолимым порядком; там почти нет пыли и паутины, а контейнеры заново подписаны и пронумерованы. Яр отыскал на едва тёплом радиаторе высохшую с прошлого раза тряпку, включил ноутбук во внутреннюю сеть и водрузил на стол ящик, терпеливо дожидавшийся своей очереди. На дощатом боку значился год, которому вообще-то должно было соответствовать содержимое, но человеческая лень, как это здесь частенько бывало, победила строгие регламенты: датировки на плотно набитых в ящик футлярах хаотично разнились. Самые ранние, что Яр тут встречал, относились к тысяча девятьсот девяносто седьмому году. Тогда, видимо, бардака было намного больше, чем сейчас: защитные чары на некоторых контейнерах были наложены кое-как, а где-то и вовсе отсутствовали. Недолго промучившись выбором из двух зол, Яр тайком от камер вскрывал такие при помощи телекинеза. По-хорошему надо было пожаловаться Верховскому, но чёрта с два начальник стал бы к нему прислушиваться. А если бы и стал, ещё вкатил бы, чего доброго, Громову выговор за нецелевое использование стажёра.