Неизменный

Хиггинсон Рэйчел

— Мне очень трудно в это поверить. Тебе так… комфортно в собственной шкуре.

Мои щеки слегка вспыхнули.

— Имеешь в виду, что я странная.

Он усмехнулся.

— Нет, я совсем не это имел в виду. Я говорю о том, что ты такая уверенная в себе. Потому что ты полностью уверена в том, кем ты являешься. Я не могу представить, что ты изо всех сил пытаешься познать себя. Даже в живописи.

Его комплименты успокоили мою былую неуверенность, о которой я и не подозревала до сих пор.

— Я была моложе, — объяснила

я. — И, честно говоря, я действительно не знала кем была. Я сильно повзрослела с тех пор, как переехала в Колорадо. Полагаю, что наличие ребенка поспособствовало.

— Что же привело тебя во Фриско? — его вопрос был настолько естественным, что я не могла даже винить его в этом.

Я была тем, кто озвучил свой ход. По сути, я открыла ему дверь. Но я всё ещё не хотела отвечать. Даже кому-то вроде Джесси, которому я доверяла больше остальных.

Сделав глоток мохито, я вернулась к картине. Вот почему мне не следует с кем-либо встречаться. Причина находилась прямо здесь. Куда это вообще могло зайти?

Я должна была лучше проиграть этот момент. Должна была продумать каждый сценарий, все возможные исходы. Где была моя хваленая осмотрительность?

Конечно, я могла бы придумать всё на лету. Я могла бы солгать в ответ на каждый его вопрос. Но тогда наши отношения были бы сборником лжи и недомолвок. Я могла бы даже запомнить все и держаться за это, но тогда Джесси никогда бы не влюбился в меня. Он влюбился бы в девушку, которую я ему представила, девушку, которую я выдумала, чтобы дать ему красивые ответы, которые не убьют его.

Я даже не смогла бы раздеться перед ним, не объяснив, почему на моей правой груди находится татуировка с ортодоксальным крестом, а на левом бедре кот в сапогах. Символы моей старой жизни, моего прежнего положения вора. Я была частью братвы. Я была их солдатом. Я не была русской по крови, но во всем остальном я на сто процентов была Волковой.

Но я не продумала всё до конца, потому что никогда не предполагала, что скажу этому человеку «да». Тот факт, что я не только согласилась на свидание, но и умудрилась не думать о том, что будет дальше, говорил о том, что я серьезно теряю хватку.

Проклятье, Каро.

Не то чтобы я могла продолжать встречаться с ним. Я никогда не смогла бы стать той девушкой, которую он ожидал. Я бы никогда не открылась ему и не рассказала бы о своем прошлом, о том, что привело меня в Колорадо, или о том, почему в багажнике моей машины спрятана дорожная сумка, а по всей квартире хранятся деньги. Я даже не могла честно ответить на простые вопросы, например, где мои родители? И почему мы ни разу их не навещали? Или на элементарные вопросы, типа, где я ходила в начальную школу? Есть ли в Facebook?

Я облизнула пересохшие губы и пробормотала глупое оправдание, которое когда-то давным-давно дала Мэгги.

— Мне просто нужно было сменить обстановку.

Он подошел ближе, без сомнения, изо всех сил пытаясь

меня услышать.

— В самом деле? Поэтому ты переехала сюда?

Я должна была знать, что Джесси будет недостаточно легкомысленного, шаблонного ответа. Он хотел узнать, кем я была на самом деле и что заставляло меня принимать жизненно важные решения. Он хотел узнать меня, настоящую. Но он ни в коем случае не мог узнать правду. И не только потому, что я боялась напугать его, или что он вызовет полицию, или даже того, что он меня осудит. Ради него же самого он никогда не должен узнать о моем прошлом. Ради его безопасности.

Снова встретившись с ним взглядом, я бросилась в ложь, в обман, в игру, в которую я запросто могла играть. Он хотел от меня большего. Ну, здесь было еще кое-что.

— Я влюбилась в горы. Для меня это было похоже на любовь с первого взгляда. Я хотела жить в каком-нибудь месте с глубиной, душой и… индивидуальностью. Я подумала, а почему бы и нет? Я спросила Франческу, не хочет ли она поехать со мной, что, она, конечно же, и сделала. Мы бросили все в мою машину и поехали сюда. Это было лучшее решение, которое я когда-либо принимала.

Его губы растянулись в милой улыбке. Он мне поверил.

— Я согласен с тобой.

Что-то в его слепом доверии тронуло мое сердце, сорвав твердые слои, которые я отстроила вокруг своего бессердечного взгляда на жизнь. Это заставило меня возненавидеть то, насколько я была убедительна, насколько хорошо я всегда владела игрой. Джесси Хастинг был намного лучше меня. Он был таким хорошим, какой я никогда не стану. Было несправедливо с моей стороны удерживать его влечение. Он заслуживал кого-то получше меня.

Мимо прошла официантка, и я ухватилась за возможность сменить тему.

— Прошу прощения.

Я коснулась её плеча, прежде чем она успела отойти. Когда она повернулась ко мне, я указала на картину.

— Кто автор этих картин? Кажется, я нигде не могу найти имя.

Она улыбнулась той же обожающей улыбкой, что и Кэсс в баре.

— Он один из владельцев, — пояснила она. — Он и его партнер хотели начать с его взноса.

Когда я услышала это, в моей груди вспыхнуло благоговение.

— Он художник по профессии? — опередив меня, спросил Джесси. — Или бизнесмен?

Официантка фамильярно улыбнулась.

— Он утверждает, что немного и того, и другого. — Она огляделась вокруг, но мы были в центре галереи, и большая часть нашего обзора была заблокирована другими картинами и гуляющими вокруг гостями. — Он где-то здесь. Я укажу на него, если найду его.

Сердце в моей груди забилось с предупреждением. Чувство страха скользнуло по мне, оставляя за собой жирный след слизи. Я заметила другую картину, и та же смутно знакомая женщина смотрела на меня из центра. Это была не просто эмоциональная связь с картиной или каким-то неосязаемым художником. Я знала эту работу.