Неизменный

Хиггинсон Рэйчел

Но она старалась. Ради нас.

— Эй, мамуля! — Франческа присвистнула, увидев мой вечерний наряд. — Ты выглядишь… ты выглядишь так…

— Так, словно слишком старалась?

Ее темные глаза сузились.

— Я хотела сказать, женственно. Как настоящая, живая женщина.

Я снова повернулась к микроволновке, раздумывая, не стереть ли мне красную помаду.

— Как по мне, так слишком. Он подумает, что я… что я…

— Сделала это для него? — она игриво улыбнулась, но мою грудь сжала паника.

— Я не могу это сделать.

Франческа подхватила

Джульетту и усадила её на высокий стул.

— Всё ты сможешь! — пропела она мне.

— Лучше я останусь дома, — решила я. — Побуду с вами.

Фрэнки и Джульетта впились в меня взглядами, полными нетерпеливого осуждения.

— Ты не останешься здесь с нами, — настаивала Франческа. — В течение следующих четырех часов мы планируем дурачиться, съесть слишком много конфет и не спать допоздна. Ты испортишь нам всё веселье.

Джульетта посмотрела на Фрэнки, как на ангела, посланного с небес.

Я повернулась и оперлась на руки, прижимая их к прохладной гранитной стойке.

— Фрэнки, я серьезно. Я не могу.

Она пригладила рукой косы Джульетты, прежде чем серьёзно взглянуть на меня.

— Каро, ты можешь. Ты пряталась слишком долго. Ты не можешь запереть себя в этой квартире на вечно.

Я смотрела на свою маленькую девочку и понимала, что могу. Понимала, что, вообще-то, должна. Мир был коварным и тёмным. Я лучше других знала, сколько опасностей таится в его темных закоулках. Я могла бы с легкостью замуровать нас в этой квартире, чтобы обеспечить её безопасность… Чтобы защитить её.

Чтобы и себя защитить.

Фрэнки приблизилась ко мне, намеренно скрывая Джульетту от моих глаз. Она уперлась бедром в кухонный островок и снизила голос, чтобы Джулс не слышала всего.

— Это всего лишь одно свидание, — рассудительно заявила она. — Это не предложение руки и сердца. Он даже не ждёт, что ты займёшься с ним сексом. Ты просто идешь на мероприятие, на которое в любом случае хочешь пойти. Вот и всё.

— Я с ума схожу, — прошептала я ей. — Я даже лица своего не чувствую.

Ее губы дрогнули в нежной улыбке.

— Ты ведь не взяла что-нибудь для защиты?

Я уставилась на неё.

— Нет конечно!

Она наклонилась вперед.

— Я бы не стала тебя винить. Джесси такой… — она замолчала, чтобы обмахнуть лицо рукой.

Её энтузиазм по поводу моего свидания не помог мне успокоиться. Я уже забыла, когда я в последний раз была на свидании. И даже тогда… это было не так…

Но дело было не в этом.

— Я слишком стара для свиданий. Разве я не должна заниматься троллингом в интернете или примириться с тем, что лежит в моей прикроватной тумбочке? Это же смешно!

— Господи, Каро, — прорычала она в тоже время смеясь. — Тебе двадцать пять! Едва ли у тебя мог начаться кризис среднего возраста. Большинство девушек нашего возраста тусуются каждую ночь.

Мой взгляд снова метнулся к Джульетте. Решимость смешалась с истерическим безумием внутри меня. Не существовало такой вещи, какую я бы не сделала для своей малышки.

И я не знала, правильно ли я поступала по отношению к ней, соглашаясь на свидание.

— Да,

но я не такая, как большинство девушек.

— Ты права, — серьезно согласилась Фрэнки. — Ты намного лучше.

Я снова сосредоточилась на своей лучшей подруге и улыбнулась ей. Кроме Джульетты, она была единственной семьей, которая у меня осталась. Я бы пропала без неё.

— Вот почему я держусь за тебя, — сказала я. — Мне нужно, чтобы ты повышала мою самооценку, прежде чем я выйду из дома.

Она закатила глаза и вытащила сотовый.

— Ты держишься за меня рядом, потому что я безвозмездно нянчусь с твоей дочерью и заказываю достаточно пиццы, чтобы ты могла поесть, когда придешь домой.

— Все это тоже правда, — моя улыбка погасла в момент, по комнате вновь пронёсся звонок. — О Боже, это он.

— Ты выглядишь потрясающе, Кэролайн. Иди и проведи, черт возьми, лучший вечер в своей жизни.

Она шлепнула меня по заднице, когда я подошла к Джульетте. Я пискнула, а Джулс расхохоталась над нашими выходками.

— Я люблю тебя, крошка. Будь добра к тете Франческе, или она съест всю твою пиццу.

— Я всегда хорошо веду себя с тетей Франческой! — настоятельно заявила Джульетта.

— Значит, плохо ты себя ведёшь только при мне?

Она улыбнулась такой улыбкой, которая напомнила мне моего отца, и мне сразу же захотелось запереть её в комнате на всю оставшуюся жизнь, чтобы избавить нас от всех неприятностей.

— Только при тебе, мамочка. Я знаю, что ты любишь меня больше всех.

— Это правда. — Я поцеловала её в нос и крепко обняла.

Когда звонок завизжал снова, я неохотно её отпустила и схватила клатч, который купила сегодня утром и который идеально подходил к моему платью. Кроме старой сумки из Таргета и походного рюкзака, который валялся в неопределенной части нашей квартиры, у меня ничего и не было. Я знала, что Джесси не будет возражать, если я предстану перед ним в джинсах, старой футболке и с бумажником из клейкой ленты, но раз уж я собиралась сделать это, нужно было выглядеть хорошо. Хватит прятаться за образом матери-одиночки. Или пытаться слиться со стенкой. За эти годы Джесси узнал меня, быть может, не до конца, но достаточно, чтобы у него появилось желание пригласить меня на свидание. Поэтому из уважения к нему, нашей дружбе и этим реальным, но ужасающим чувствам, которые я испытывала к нему, я перестала прятаться.

По крайней мере, в экзистенциальном смысле этого слова.

Все остальные области моей жизни я всё ещё очень, очень сильно прятала.

Я ткнула в кнопку свежевыкрашенным ногтем и сказала:

— Сейчас спущусь.

Я не дала ему возможности ответить, прежде чем несколько раз крикнуть Джульетте «Люблю тебя», а затем поспешила выйти.

Спускаясь на лифте, я проклинала свои каблуки. До Джульетты каблуки были моей второй натурой. Я жила в них. Теперь я была похожа на олененка, который только учился ходить, как будто бы Бэмби и Топотун, которые катаются в паре на коньках. Мое прежнее «Я» нависло надо мной дамокловым мечом, молча меня оценивая.