Неизвестный Рузвельт. Нужен новый курс!

Яковлев Николай Николаевич

Наступила весна. События в Европе завертелись с головокружительной быстротой. В апреле Германия захватила Данию, вторглась в Норвегию. Англо-французские войска, подготовленные для отправки в Финляндию, были переброшены в Норвегию, где сразу же попали в тяжелое положение. 10 мая открылось гитлеровское наступление на континенте. Бронированные орды варваров XX века под оглушительный вой сирен пикирующих бомбардировщиков устремились на Запад.

Была оккупирована Голландия, захвачена Бельгия. На французской земле союзные войска бежали куда глаза глядят.

Английский посол в Вашингтоне Ф. Лотиан в середине мая сообщал в Лондон: «Соединенные Штаты наконец глубоко потрясены и страшно перепуганы.

Они надеялись остаться в стороне, считая, что союзники одни сдержат тигра»15. Успехи вермахта опровергли оценки американских штабов, совсем недавно докладывавших, что Германия не может победить, а они лежали в основе оптимизма Вашингтона. Ужасающий страх охватил Соединенные Штаты. Американцы почувствовали себя беззащитными: какая польза в экономическом потенциале страны, если падет французская «линия Мажино» и пойдет ко дну британский флот? Военная подготовка США представлялась совершенно недостаточной – в марте 1940 года военные расходы достигли только 142 млн. долл. против 114 млн. долл. в августе 1939 года.

15 мая заместитель военного министра Джонсон, горячий поборник воздушной мощи, потребовал удвоить авиацию, строить 19 тыс. самолетов в год. Он считал, что выдвинул максимальные требования, умоляя президента «отнестись к проблеме воздушной мощи смело и бесстрашно». Рузвельт не нуждался в поучениях.

На следующий день он выступил на объединенном заседании конгресса. Чрезвычайно серьезный президент потребовал ассигновать более миллиарда долларов на авиацию. Соединенные Штаты должны иметь в строю 50 тыс. самолетов, американская промышленность должна производить в год 50 тыс. самолетов и 100 тыс. моторов. Притихший зал ознакомился с ужасающей статистикой. Воздушное нападение на Соединенные Штаты возможно: от Гренландии до Новой Англии пять часов полета, от Бермудских островов – три часа, от островов в бассейне Карибского моря до Флориды – двадцать минут, от западного побережья Африки до Бразилии – семь часов, от Аляски до Ванкувера, Сиэтла и Портленда – четыре-пять часов. ФДР было совершенно безразлично, что исходные пункты этих зловещих маршрутов не были в руках держав «оси», а расчеты полетного времени были отнюдь не точными. Он преследовал цель – поднять американский народ на ноги, припугнуть его. Цель была достигнута.

Лидер республиканцев в палате представителей, недавний враг администрации Дж Мартин сказал после речи президента просто: «Мы за программу». Конгресс ассигновал больше, чем просил ФДР. Военные получили деньги на программу, которую ФДР не обсудил с ними. Несложный подсчет показал, что для ее осуществления потребуется около 3 млрд. долл. Проблема, однако, была не в финансах.

Жуткие вести с полей сражений во Франции. Танковые клинья гитлеровцев еще более заострялись в газетных сообщениях. 31 мая новое послание ФДР конгрессу: «Почти невероятные события двух последних недель войны в Европе, особенно в результате применения авиации и мотомеханизированных частей с учетом их дальнейшего совершенствования, требуют нового расширения нашей военной программы». В июне конгресс вотировал увеличение армии до 375 тыс. человек, ассигновав на военные цели еще 1,7 млрд. долл.

Из Парижа Буллит сообщал о гнетущей растерянности перед механизированным варварством, катившим по дорогам Франции. Премьер П. Рейно внушал американскому послу: Соединенные Штаты должны ради спасения самих себя немедленно объявить войну Германии либо заявить, что они не потерпят поражения Англии и Франции. «Единственная гарантия для Соединенных Штатов, что Гитлер не воцарится в Белом доме, – говорил 22 мая Рейно Буллиту, – объединение американского, английского и французского флотов». Буллит сообщил об этом президенту. Вслед от него же загадочная телеграмма: «Тезка Берли намеревается быть

там, где вы находитесь сейчас, к рождеству». ФДР невольно улыбнулся – Берли звали Адольф.

26 мая президент предостерег Париж «если наступит худшее», недопустимо, чтобы французский флот «закупорили в Средиземном море». Президент предлагал на этот случай: «Корабли в восточном Средиземноморье должны уйти через Суэцкий канал. Корабли в Тулоне, портах Алжира и Туниса – через Гибралтар». Флот немцам не сдавать. Даладье заметил Буллиту: «Будет печально, если мировая цивилизация падет потому, что великая страна с великим президентом ограничится только словами».

О настроениях в США в эти дни можно судить по опросу общественного мнения журналом «Форчун». Тридцать процентов еще верили в победу союзников, а 63 процента ждали, что Гитлер вслед за победой в Европе приступит к захватам в Западном полушарии.

Германское наступление на Западе наконец катапультировало У. Черчилля в кресло премьера. 15 мая 1940 г. «бывший военный моряк» просит Рузвельта, чтобы Соединенные Штаты объявили себя невоюющей стороной, предоставили Англии взаймы 40–50 эсминцев, передали несколько сот самолетов, направили в Ирландию и Сингапур американские эскадры. В противном случае «вы можете оказаться перед лицом полностью покоренной и фашизированной Европы». Рузвельт душевно заверил, что Соединенные Штаты будут помогать союзникам, и пожелал им «самой большой удачи».

28 мая американский поверенный в делах в Берлине Кирк посоветовал правительству выступить с предложением о заключении мира, при котором Германия останется «сильной и удовлетворенной в разумных пределах». Дело в том, рассуждал Кирк, что, «если и удастся нанести поражение Германии, для этого потребуется столь длительная и тяжелая война, что справедливый мир окажется невозможным и даже американская социальная и политическая система может быть сметена мировой революцией»16. Если Гитлер отвергнет мирные предложения США, тогда они должны немедленно объявить войну Германии.

У Рузвельта был готов ответ: «С учетом ограничений, налагаемых положением страны, вся производительная мощь США находится в распоряжении союзников». Дальше он не шел.

Июнь принес развязку. Английская экспедиционная армия, согнанная к Дюнкерку, эвакуировалась на родные острова. 4 июня Черчилль в громовой речи по радио поклялся, что Англия будет сражаться до конца и что, даже если сами острова будут покорены, «наша заморская империя вооруженная и охраняемая английским флотом, продолжит борьбу до тех пор, пока, по воле бога, Новый Свет со всей своей силой и мощью выступит для освобождения и спасения Старого Света». В секретной переписке Черчилль не уповал на бога, а дал указание Лотиану по-деловому объяснить ФДР: падение Англии приведет к кошмарным последствиям для США. «Президент должен ясно осознать это, – писал Черчилль. – Вы должны говорить с ним в этом духе и таким образом рассеять беззаботное предположение Соединенных Штатов, что они сумеют в результате проводимой ими политики подобрать обломки Британской империи. Наоборот, они подвергаются страшному риску».

В шарлотвиллском выступлении 10 июня Рузвельт в сильных словах поддержал моральный дух союзников и впервые четко сформулировал программу США: «Сплотившись воедино, мы, американцы, будем проводить открыто и одновременно два курса: противникам силы мы предоставим материальную помощь из ресурсов нашей страны, в то же самое время мы так спланируем и ускорим использование этих ресурсов, дабы мы сами здесь, у себя в Америке, располагали достаточным количеством вооружения и обученных кадров, чтобы быть готовыми к любым случайностям и оборонительным действиям». ФДР официально связал Соединенные Штаты публичным обязательством оказывать помощь «противникам силы».