Необратимость

Хартманн Дженнифер

Жертвы.

Люди.

Люди с историями и мечтами, подвергшиеся этой ужасной участи. Я молчу и вскрикиваю только тогда, когда мои ноги спотыкаются и я чуть не падаю лицом вниз. Хранитель времени едва заметно вздрагивает, поднимая меня на шаткие ноги, пока я пытаюсь сохранить равновесие.

– Куда вы меня ведете?
– спрашиваю я, хотя знаю, что он мне не скажет. Ему нравится мой страх.

– Это испортит все удовольствие, не так ли?

– Ты назвал его Айзеком?

Не обращая

внимания, он продолжает идти, увлекая меня вперед.

– Разве? Ты многого не знаешь о своем новом приятеле, - говорит он.
– Может, узнаешь… а может, и нет.

– Какие у тебя планы на его счет?
– Я ворчу и сопротивляюсь, мои босые ноги разъезжаются.
– Почему он здесь?

– Ты интересная.
– Он прищелкивает языком, когда мы сворачиваем за угол, в коридор, являющийся точной копией того, в котором мы только что были.
– Твоя забота такая трогательная. Правда.

Мы доходим до конца коридора, заканчивающегося стальной дверью. Внутри у меня все сжимается от дурного предчувствия. Страха.

– Пожалуйста, тебе не нужно этого делать.

– Самонадеянно с твоей стороны полагать, что ты понимаешь мои потребности.
– Он открывает дверь ключ-картой, затем грубо вталкивает меня внутрь.
– Я бы сказал, что нам нужно взять тайм-аут.

Лестница.

Темнота.

Я спотыкаюсь на первой ступеньке, одновременно пытаясь вывернуться из его хватки. Одним плавным движением он подхватывает меня, словно мешок с мукой, и закидывает себе на плечо.

Я вспоминаю ту ночь.

Я подпрыгиваю на спине психа, который выносит меня из моего прекрасного дома.

Наркотики струятся по моей крови.

Джаспер лежит посреди нашего фойе в луже собственной крови.

Я начинаю бороться. Царапаюсь, дергаю ногами, оскаливаюсь.

– Ты ублюдок! Чудовище! Отпусти меня! Отпусти меня!

Он игнорирует меня с той же легкостью, с какой тащит через темноту, мои волосы падают на лицо, закрывая обзор. Я ничего не вижу, пока царапаю ногтями по его спине, едва проникая сквозь роскошную атласную ткань. Здесь пахнет сыростью, затхлостью и старостью. Подвал, в котором наверняка кишат голодные крысы и тараканы. Слезы текут из моих глаз потоками ужаса, а крики перерастают в панические вопли.

– Нет, нет, пожалуйста… - Это вопль, мольба о пощаде.
– Не убивайте меня. Я не готова умирать. Пожалуйста… пожалуйста.

Он со скукой вздыхает, когда мы поворачиваем за угол, и звук его блестящих туфель, шаркающих по цементу, эхом отдается во мне.

– Так драматично. Меня это раздражает.

Интересно, как меня убьют.

Я представляю себе разные сценарии - от ужасных до быстрых и безболезненных. Нож по яремной вене. Игла с ядом. Пуля в лоб.

Голодная смерть.

Заживо съеденная кровожадными грызунами.

Меня могут утопить. Сжечь.

Разбить

сердце.

Мои ноздри раздуваются, грудь вздымается от прерывистого дыхания.

Нет.

Я не могу умереть вот так, не сейчас, не после двух лет жизни в этой тюрьме. Я отказываюсь.

– Ты еще не закончил со мной, - шиплю я сквозь стиснутые зубы.
– Я знаю, что нет. Я только что начала новый цикл.

– Как ты наблюдательна.

– Я все еще нужна тебе.

– Опять ты пытаешься угадать, в чем я нуждаюсь. Это неразумно.
– Сняв меня со своего плеча, он поворачивает меня, затем берет за шею и подталкивает вперед.

– Я попрошу Роджера принести тебе стакан воды и кусок хлеба. Многозернового. Это меньшее, что я могу сделать.

Я падаю на колени и ползу по грязному холодному полу, мелкие камешки оставляют царапины на голенях и коленных чашечках. Я вскакиваю на ноги и, пошатываясь, пробираюсь сквозь темноту, как раз в тот момент, когда дверь со стальной решеткой захлопывается перед моим носом и запирается на ключ.

– Нет!
– Я сжимаю железные прутья обеими руками и безрезультатно трясу их.
– Не оставляй меня здесь. Пожалуйста. Я буду вести себя хорошо. Я…

Он начинает насвистывать, его тень удаляется от моей новой камеры.

– Это будет полезно для тебя, Эверли. Ты слишком удобно устроилась здесь, слишком избалована. Надеюсь, этот опыт поможет оценить предоставленную тебе роскошь.
– Хранитель времени бросает несколько последних слов через плечо, а затем исчезает в темноте, как хищник, которого поглотила ночь.
– Не всем так повезло.

Я кричу так громко, что горло сжимается от мучительной боли. Вопя, ревя, визжа, как банши, я колочу слабыми кулаками по железным решеткам, тяну, дергаю, ничего не добиваясь и только изматывая себя. Бесполезно. Я в ловушке, изолированная и напуганная.

Я опускаюсь на задницу и подтягиваю колени к груди.

Тени движутся и бродят по камере.

Существа затаились.

Животное? Человек?

Я бы в любой день предпочла призраков и монстров этим бесчеловечным людям. Пусть лучше крысы обглодают мои кости, чем я позволю Хранителю времени оборвать мою жизнь. Он не заслуживает такой привилегии.

Минуты тянутся за минутами, темнота поглощает мои всхлипывания и крики.

Мои глаза обманывают меня.

Сколько времени прошло?

Я забыла считать секунды.

Когда я слышу шаги наверху, я резко поднимаю голову, но не вижу даже потолка. Это черное небо бесконечной неопределенности. Угнетающее. Ледяной страх пронизывает меня, и я начинаю дрожать, раскачиваясь взад-вперед на неровном цементе. Моя ночная рубашка вряд ли может служить достойной заменой матрасу, поскольку не обеспечивает ни мягкости, ни тепла.