Непознанный мир (цикл повестей)
Шрифт:
– У нас для вас чудесная новость! – воскликнул Оптимус.
– Ликуйте, друзья! – вторил ему Олди. – Мы нашли Наследника копья!
Ещё более дружный хор ликования вознёсся под небеса, а солнце, казалось, стало светить ещё ярче. Найлз внимательно разглядывал гулсенцев. Среди них, помимо молодых и не очень мужчин было также несколько женщин, которые выглядели не менее воинственно, а также испуганный мальчик лет двенадцати, который во все глаза смотрел на него. Неужели он тоже воин? Найлз вспомнил, что ему рассказывал Олди, когда они летели. Быть защитником королевства можно с двенадцати лет, но лишь под надзором сервара – так в Гулсене называли того, кто был приставлен к молодому воину и учил его боевым искусствам, контролируя его во всех сферах этой деятельности. Обычно
Как только драконы приземлились, все эти люди (Найлз насчитал около сорока человек) помчались к ним, и в два счёта толпа окружила их. Слезая с дракона вслед за Олди, Найлз дрожал от страха. Да, теперь он действительно почувствовал, что никаких оснований верить ему и герцогу у этих людей нет, пока у него не появится хотя бы копьё Сенджамина. Но, увы, Найлз не знал, как его теперь призвать. Одна надежда – на Констанция, на его скорое возвращение.
Их проводники вышли вперёд, собираясь, по-видимому, что-то объяснить своим соплеменникам. Винсент Ланкастер подошёл к Найлзу.
– Не знаю, как тебе, Найлз, прошептал он. – Но эти дикари мне не нравятся. Видишь, как они на нас смотрят?
– Ваша светлость, – ответил эконом. – Они не дикари, и смотрят на нас так потому, что у них есть все основания нам не доверять. И пока не вернулся Констанций, мы во всём должны полагаться на Оптимуса и Олди, и подчиняться только им.
– Скорее это они собираются нам подчиняться, – ухмыльнулся герцог Ланкастер. – Мы же Наследники.
– Я – да, а вы – пока нет, – уточнил Найлз. – Всё зависит от того, удастся ли Констанцию добыть меч Гулла, и выберет ли он вас? Сейчас нам нужно ждать возвращения Констанция.
Оптимус и Олди рассказали своим соплеменникам о том, как обнаружили сегодня Наследников, после чего вывели их перед собой, и все как один гулсенцы пали перед ними ниц.
– Отныне вы – наши лидеры, – шепнул Оптимус Винсенту с Найлзом.
– А разве… – начал было герцог, но Оптимус продолжил:
– Но сперва нам нужно видеть главное доказательство вашей принадлежности к Наследникам. – Он взглянул на Найлза. – Копьё Сенджамина Великого.
Найлз ожидал, что Оптимус вернётся к этому вопросу, поэтому решил быть с ним откровенным. Опустившись перед ним на одно колено, как и подобало представителю низшей ветви перед высшей, он с сожалением сказал:
– Простите меня, Оптимус Лайтер, но я не могу явить копьё. Дело в том, что оно, несмотря на то, что признало меня, не желает ко мне возвращаться. И несмотря на то, что я вытащил из своего мира в ваш моего… хозяина, это произошло спонтанно, а не по моему желанию, ибо в тот момент я действительно думал о копье. Но если я попытаюсь вновь, то боюсь, что сделаю только хуже, ведь я нечаянно могу вызвать сюда, например, моего прежнего хозяина, а это, согласитесь, совершенно недопустимо. У вас есть полное право не верить мне, не признавать меня Наследником за неимением доказательств, но, возможно, нам сможет помочь Констанций. Ведь это не я, а он обладает сверхъестественными способностями, а я лишь пытаюсь ему подражать во благо королевства. И, сами видите, что у меня получается. Поэтому прошу принять нас в свои ряды до его возвращения. Мы можем спать хоть под открытым небом, если у вас нет свободного угла.
Оптимус поднял его с колен.
– Я не вижу здесь вашей вины, – спокойно сказал он. – Вам не нужно что-либо у нас просить, ведь это мы должны теперь подчиняться вам, просто для этого вам не хватает символов Гулсена – меча и копья. И если б я не был уверен, что Наследник – ты, Найлз, то ни за что не привёз бы тебя сюда. Так что у вас нет никаких оснований думать, что мы вам не доверяем. Наоборот, мы постараемся дать вам всё, что у нас есть, чтобы вы чувствовали себя здесь комфортно. Пожалуйста, не отказывайтесь и не думайте, что этим мы обделим
Найлз взглянул на коленопреклоненный народ, впервые, может быть, по-настоящему осознав небывалую за них ответственность, и впервые за всю свою жизнь отдал команду. Он приказал им подняться, но больше никогда не становиться перед ним и его хозяином на колени, ибо у королевства ещё нет ни законных правителей, ни иных лидеров, так что все должны быть равны.
Оптимус и Олди отвели их в одно из строений. Там оказалось довольно уютно, если не считать того, что всё было очень скромно и сделано из подручных материалов: стол, стулья и пара кроватей, грубо сколоченных из древесины, а также лучина и палочка, чтобы её зажигать. Кровати были застелены тканью, которая когда-то, по-видимому, служила для утепления драконов зимой, а теперь пригодилась их всадникам. Как рассказал Оптимус, они питались тем, что приносили с охоты их драконы, а также разнообразными дарами леса. Раз в неделю специально обученный дракон улетал за добычей для поселенцев. Он приносил им обитающих в горах животных – коз, баранов или туров. Пары туш хватало на неделю, а мясо для сохранности помещалось в подвал одного из жилищ. Разумеется, такую жизнь благодатной назвать было нельзя даже при наличии еды и воды. Им, добавил Олди, не помешала бы одежда взамен сношенной, и хоть что-то, чтобы привести в порядок пусть не себя, но хотя бы своё оружие – за долгое время, проведённое в изоляции, их мечи и копья начали ржаветь, и нет даже одной ненужной тряпицы, чтобы уберечь их главные ценности от разрушения. Ведь потеря оружия означало для них смерть, особенно если поселение обнаружат звероиды, а народ знал, что рано или поздно такой день наступит. Поэтому все так ждали Констанция – их единственную надежду, и воспряли духом, когда их соплеменники нашли Наследников меча и копья.
– Этот дом – полностью ваш, – с улыбкой объявил Оптимус. – В нём жил Констанций, когда растил у нас своего дракона. Располагайтесь, Наследники. Надеюсь, вам здесь будет уютно.
– Благодарим вас, господин Лайтер, – пожал ему руку Винсент. Гулсенец испуганно выдернул её и попросил герцога объяснить, зачем тот схватил его за руку. Винсент удивился, но быстро понял его замешательство. Оптимус рассмеялся и в ответ показал ему, как благодарят гулсенцы. Для этого он поднял правую ладонь и, приложив её к ладони герцога, сцепил замочек с его пальцами. «Очень похоже», – заметил Винсент и улыбнулся.
Вечером с охоты вернулись драконы. Найлз и Винсент, проведя день за знакомством с поселенцами и обдумыванием своего нынешнего положения, вышли из домика.
Оказалось, что драконов было ровно столько, сколько и жителей поселения – тридцать пять. Но тут Найлз вспомнил о мальчике, который глядел тогда на него. Вместе с ним жителей, не считая их с Винсентом, было тридцать шесть. У него, наверное, нет дракона в силу возраста, решил эконом, либо он потерял его в бою. Наверное, поэтому он такой нелюдимый, и при знакомстве их с гулсенцами тут же удрал, хотя Найлз собирался познакомиться с ним в первую очередь. И пока жители посёлка вели своих драконов в специальное укрытие, вырытое под землёй и напоминавшее огромный бункер, которого они с Винсентом до сего момента не замечали – так хорошо он был замаскирован, – Найлз подошёл к Оптимусу и попросил его рассказать о странном мальчике.
– Он Скорбящий, – коротко ответил тот.
– Я догадывался, – кивнул Найлз. – Он из ветви Анкраун, так?
– Да, – резко бросил Оптимус. Было видно, что он по каким-то причинам не хотел беседовать на эту тему. Но Найлзу нужно было узнать об этом ребёнке как можно больше, ведь он видел, что мальчик всё время один, и хотел просто помочь ему, поддержать, чтобы ему не было так тяжело, раз он Скорбящий.
– Как его зовут? – осторожно спросил эконом, на что Оптимус раздражённо глянул на него, по-видимому, собираясь резко ответить. Однако его плотно сжатые губы оставались неподвижны. Найлз не понимал, почему Оптимус так рассердился на его, казалось бы, совершенно безобидные вопросы, и хотел уже было уйти от греха подальше, как Оптимус ответил ему: