Непознанный мир (цикл повестей)
Шрифт:
– Этого мальчика зовут Брайан. Я не хотел тебе об этом говорить, Наследник, но раз ты спросил, то так и быть, я скажу. – Он вздохнул. – Брайан – сын погибшего от лап звероидов правителя Гулсена по ветви Анкраун. И, как ты понимаешь, он сирота и Скорбящий одновременно. У него теперь нет ни матери, ни отца, ни сервара. Но он – наследник трона, и об этом знаю только я и Олди. Не смей никому из наших об этом говорить, иначе они испугаются такой ответственности и забудут, кому подчиняются. Ты ведь понимаешь, что ребёнок не может в нашем положении вести рыцарей в бой.
– Понимаю, – едва вымолвил потрясённый Найлз. Он никак не ожидал такого поворота событий. –
– Конечно, – кивнул Оптимус. – Но больше – ни одной живой душе! Брайан должен выжить, а для этого лучше всего будет скрыть его происхождение для его же блага. Здесь он живёт как сын одного из погибших в бою со звероидами, и к нему относятся, как к простому гулсенцу. И если этим же нам удастся впоследствии обмануть и звероидов, мы сохраним наследника трона Анкраун. Теперь, когда ты знаешь его тайну, можешь приглядывать за ним вместе со своим хозяином. Но лучше, чтобы он доверял кому-то одному. И лучше представителю противоположной ветви, то-есть тебе. Мальчик очень несчастен, Найлз, из-за всего того, что ему в таком раннем возрасте пришлось пережить. Он потерял всю свою семью, поэтому, я надеюсь, что ты сможешь если не заменить ему отца и сервара, то хотя бы стать его другом.
– Конечно, я постараюсь сблизиться с ним, – уверил его Найлз. – Спасибо вам, Оптимус… А где он живёт?
– До сей поры я приглядывал за ним, и он жил в нашем домике, – сказал Оптимус. – Но теперь, я думаю, он согласится пожить у тебя, если ты внушишь ему доверие.
– Я попытаюсь, – вздохнул Найлз, и, когда всех драконов увели, вернулся в дом.
– Я слышал ваш разговор, – сообщил Винсент. – Просто поразительно, как им удалось вызволить наследника из захваченной звероидами столицы?
– Оптимус не сказал, но, возможно, мальчик участвовал в битве, как парадоксально это ни звучит, – ответил Найлз. – Завтра я попытаюсь поговорить с ним, если он меня снова не испугается.
Наступила ночь, и все в поселении легли спать. Эта ночь была для них спокойной и тихой. Но такой она будет не всегда, и все, кто спал сейчас под этими звёздами, хорошо это понимали.
====== Часть 3, глава 3. Пополнение ======
Подойди к костру, мой верный друг,
Сядь со мною рядом.
Пусть проникнется мой дух
Твоим безбрежным взглядом.
Стих из Интернета.
Наутро после завтрака из жареной баранины, приготовленной на костре, Найлз отправился к домику Оптимуса и Олди. Оптимус вышел к нему и пригласил в дом. Войдя внутрь, Найлз увидел сидящего за столом мальчика, который уставился на него точно так же, как вчера, и попытался было вскочить и убежать, но Оптимус жестом попросил его остаться на месте.
– Не бойся меня, Брайан, я знаю твою тайну, – успокаивающе произнёс эконом. – Я всего лишь хочу поговорить с тобой. Можно?
Мальчуган перевёл взгляд на своих опекунов. Оптимус и Олди кивнули и двинулись к выходу, чтобы не мешать их разговору.
Оставшись наедине с Найлзом, мальчик явно нервничал, и лишь немое обещание, данное своим покровителям, удерживало его на месте.
Сев напротив мальчика на табурет, Найлз осторожно спросил:
– Брайан, ты можешь сейчас меня выслушать?
Мальчик долго глядел на него, и то, что он не отводил этот взгляд ни перед своим, ни перед чужим, говорило о многом. Это был взгляд наследника трона Анкраун. Но не это сейчас нужно было Найлзу. Ему нужен был не взгляд, а ответ, если этот ребёнок ещё не испорчен осознанием своего высокого положения и соизволит с ним общаться.
–
– Ну и хорошо, – облегчённо выдохнул Найлз. – Твои… как бы это сказать… опекуны… перепоручили тебя мне, и…
Мальчик вскочил, и едва пропавший страх вновь мелькнул в его серо-стальных, далеко не детских глазах.
– Нет! – выкрикнул он. – Ни за что!
– Брайан, ты не понял, – попробовал отшутиться эконом. – Я… просто хотел подружиться с тобой и пригласить тебя немного пожить у нас с его светлостью. У Оптимуса и Олди слишком много дел, ведь они ежедневно совершают облёт и их нет в поселении, а это значит, что за тобой в это время некому присматривать. Поэтому я и мой хозяин могли бы…
– Я не маленький, чтобы со мною нянчились! – отрезал Брайан. – И вообще, чего ты ко мне пристал? Без копья ты никто, понял? А это значит, что с тобой не безопаснее, чем с камнем!
Такой дерзости от молодого принца Найлз явно не ожидал, и ему захотелось хорошенько отшлёпать наглеца за такие слова в свой адрес. И только то, что он не в Англии, а перед ним – наследник трона, останавливало эконома.
– Ну хорошо, – смирился Найлз. – Не хочешь – дело твоё. Но моё к тебе доверие ты уже подорвал. И знаешь что? Ты сильно рассердил меня, плохой мальчик!
– Что?! – вскричал Брайан. – А ну повтори! Я участвовал в сражении!..
– В проигранном сражении! – подколол его Найлз. Ему хотелось хоть чем-то поддеть наглеца. – И наверняка не в качестве воина. Неудивительно, ведь ты всего лишь мальчишка, тебе никто меча не даст.
– А ты… – Брайану явно недоставало слов от возмущения. – А ты… Ты знаешь кто? Ты вообще бескопейщик, вот!
– Ну и что это значит? – усмехнулся Найлз. – Какое-нибудь гулсенское ругательство?
– Ага, – злорадно произнёс Брайан. – Причём самое обидное для таких, как ты. Оно означает, что ты – воин, отправившийся в бой, но при этом забывший дома своё копьё, ха-ха! Бескопейщик!
Это задело Найлза за живое. Мысль о копье, которое осталось в его мире и которое он столько раз безуспешно пытался вызвать обратно, затмила ему рассудок.
– Ах так?! – Найлз встал из-за стола. – Значит, я бескопейщик? Сейчас ты узнаешь, глупый мальчишка, какой я бескопейщик, и плевать мне, что ты наследник трона, потому что перед тобой – Наследник копья! Наследник копья, а не бескопейщик! Понял, ваше высочество?
Брайан перестал ухмыляться, когда осознал, что не на шутку разозлил Найлза. Сжав кулаки, эконом стоял напротив него, в напряжении стиснув зубы. Оптимус и Олди, услышав их перебранку, собирались было войти и пресечь такое недопустимое обращение с наследником трона, как вдруг случилось невероятное: Найлза прожгла ужасная боль в шраме на голове, и он свалился на колени. Ему показалось, что от боли она вот-вот разлетится на куски. Но прочно застрявшее у него в мыслях обидное слово неожиданно сыграло положительную роль. Злость, вызванная отчаянием и обидой, трансформировалась в одно-единственное желание, убрав из головы Найлза все посторонние мысли, чему немало поспособствовала и концентрация на жуткой головной боли. В итоге желанный предмет, вокруг которого всё вертелось вот уже два дня, был вызван настолько неожиданно и внезапно, что Найлз не успел понять, что произошло. И только после того, как боль мгновенно ушла, он, ещё даже не закончив кричать и сжимая голову руками, увидел перед собой своё копьё. Не веря глазам, эконом протянул к нему руку, и копьё тут же ответило своему хозяину слабым голубым свечением древка и жала.