Невероятные создания

Ранделл Кэтрин

– Имя необязательно должны дать родители. Его может дать любое создание или человек.

– Большинство людей, попавших на мой остров, я сжигал, как и положено, так что у них не было на это времени. Хотя потом они очень долго лежали здесь. Уголь не дает плоти гнить.

– Почему ты не сжег нас?

Джакулус снова фыркнул:

– Мальчик. Его запах. В его крови чувствуется любовь ко всему живому, и все живое тянется к нему. Мне стало любопытно. И ты, девочка. Я знаю, кто ты. Я чую в тебе гримур. Даже кракен не смог бы поглотить тебя. Съесть

Бессмертье – плохая примета.

Ветер усиливался. Облака постепенно закрывали солнце. Длинная тень на морских волнах, которую отбрасывало дерево, все больше рябила и размывалась. Кристофера пробрала дрожь. При всем своем великолепии остров казался суровым местом.

– Неужели ты в одиночку охраняешь это дерево вот уже тысячу лет? – спросил Кристофер. Несмотря на опасность, в нем вспыхнула искра сочувствия к крохотному властному дракону. – Ты его еще не возненавидел?

Это было ошибкой. Дракон поднялся в воздух, пылая гневом:

– Выскочка! Ты зашел слишком далеко! Бессмертье я не трону, но тебя съем…

– Подожди! Я просто хотел спросить: тебе не бывает одиноко?

Джакулус издал низкое урчание, прозвучавшее как предупреждение.

– Драконы не ощущают одиночества. Это чувство знакомо лишь людям. И, возможно, некоторым слабым дриадам. – Он фыркнул огнем.

– Но почему ты остаешься здесь? – спросила Мэл. – Ты же можешь улететь куда угодно.

– Джакулус обязан охранять золотое дерево.

– С чего ты это взял, если другие драконы никогда не говорили тебе, что надо делать?

Голос Джакулуса дрогнул:

– Откуда птица знает, каким путем ей лететь на юг из Параспары в Эдем каждый год? Я просто знаю, что это так. Прежде чем сжечь приходивших сюда людей, я многому у них научился. Выучил языки: арабский, санскрит, старофранцузский. Двести лет назад пришел один исследователь и обучил меня английскому. Я не съел его, пока не выучил все неправильные глаголы.

– Но ты так и не узнал, как тебя зовут.

Он замешкался, а потом нехотя признал:

– Верно.

– Если мы дадим тебе имя, – начал Кристофер, – и если я поклянусь, что когда вернусь в свой мир, то всем расскажу о величии Джакулуса, ты отпустишь нас?

– Ты? Напишешь обо мне? Как хроникер?

– Да, именно так.

– Драконам нужны те, кто будет воспевать их в Иноземье. Без сказаний они… уменьшаются.

Кристофер и Мэл быстро закивали.

– Я сделаю это, – сказал мальчик. – Клянусь.

Дракон поколебался и выдвинул свои условия:

– Ты должен дать мне хорошее имя. Иначе я сожгу тебя и вдоволь попирую.

Кристофер встретился взглядом с Мэл. В ее глазах мелькнула паника, но движения губ сложились в слово:

– Норман?

– Как насчет… Жака? – быстро предложил мальчик.

Джакулус задумался:

– Джакулус Жак? Не слишком ли банально?

– Ничего не банально, – ответила Мэл. – Остроумно и элегантно.

– Оно произносится как Жак, а на французском, например, пишется очень сложно: Jacques, – добавил Кристофер. –

У нас в школе учится мальчик из Франции по имени Жак. Так что в этом имени есть тайные буквы, про которые знаешь только ты.

– Жак, – произнес дракон.

Он взглянул сначала на Кристофера, потом на золотое дерево и, глазом не моргнув, взвился в воздух.

– Я должен кому-нибудь рассказать об этом, – заявил он. – Я должен кому-нибудь представиться. Я – Жак.

Остров Убийц

Остров Убийц был большим, суровым и неприветливым. На западе возвышалась гора с пологими склонами, на востоке виднелись холмы пониже. Горная местность издалека казалась серо-коричневой, но стоило кораблю подойти ближе к острову, как Кристофер понял, что склоны отличаются друг от друга: где-то росла пшеница и другие злаки, где-то – плодовые деревья. Свободные участки представляли собой красноватую глинистую почву, на которой была скудная растительность и паслись козы.

Большинство строений было сложено из серого камня, который добывали в горах. Дома теснились у подножия самого высокого холма. Это было суровое заброшенное место. В небе собирались грозовые тучи, и, когда «Танцующая тень» подошла к острову, на поверхности моря уже разбегались круги от падающих капель.

– Остров выбрали в качестве тюрьмы еще сотни лет назад. Воды вокруг него не позволяют обитателям покинуть эти земли, – сказала Ириан.

– Сюда отправляют всех убийц? – спросил Кристофер.

– Нет, – ответила Ириан. – Только тех, кто, по общему мнению, причинил неописуемый вред.

– А они не убивают друг друга на острове? – поинтересовалась Мэл. – И вообще, как они не боятся жить вместе?

– Полагаю, среди них есть те, кто однажды совершил убийство и не посчитал это чем-то особенно неприятным. Таким людям каждое новое преступление дается все легче и легче, – вздохнула Ириан. – Но в большинстве случаев люди убивают в приступе паники, в порыве злости или из-за умственного помешательства. Убийство для них не становится привычкой.

Найтхэнд посмотрел на нее:

– Ну не знаю. Есть пара людей, которых я лично отправил сюда. Не хотелось бы мне встретиться с ними снова. Отвратительное место, Мэл. Держись ко мне поближе, ладно?

Кристофер думал, что вокруг острова будут подниматься десятифутовые волны, которые удерживают здесь преступников, но серые воды моря были совершенно спокойны. Когда корабль подошел еще ближе к острову, экипаж заметил, что из воды торчит несколько деревянных табличек. На каждой было написано на пятнадцати языках: