Невста „1-го Апрля“

Шантеплёр Гюи

— Я даже думалъ о томъ, чтобы пообдать у Рео, настолько я чувствовалъ себя одинокимъ сегодня вечеромъ, — сказалъ Мишель.

И онъ почувствовалъ благодарность, такъ какъ ему было бы тяжело бжать изъ подъ собственной кровли. Онъ подумалъ, что Сюзанна дйствительно была веселая, милая, пріятная и что ея головка выдлялась красиво и изящно на зеленыхъ обояхъ стнъ.

— Видитесь вы часто съ Рео? — спросилъ онъ.

Рео! Она была безъ ума отъ Рео. Какъ прелестна эта Тереза! Добрая, умная и такая простая! Такъ какъ г-жа Рео лишь на годъ старше Сюзанны, церемонныя отношенiя между ними длились недолго. Черезъ недлю он уже называли другъ друга по именамъ; Симона Шазе, совершенное дитя, но какая милая! И Поль былъ превосходный юноша, и г-динъ Рео

прелестный человкъ… Отъ этихъ восторженныхъ похвалъ хорошее настроеніе Тремора еще выросло. Ему казалось, что г-жа Рео должна была имть на Сюзанну благотворное вліяніе.

Этотъ разговоръ продолжался, не смущаемый никакой задней мыслью.

— Я, однако, погршаю противъ всхъ моихъ обязанностей, — воскликнула Сюзанна, — я васъ не разспрашиваю о вашемъ путешествіи… Есть путешественники, которые бы мн этого не простили…

— О! — замтилъ довольно меланхолично молодой человкъ, — путешественники любятъ говорить о своихъ путешествіяхъ, чтобы разсказывать о себ самихъ… Я же не нахожу себя достаточно интереснымъ, чтобы говорить о себ…

— Это не то, но у меня были ваши письма. Они были очень хороши, ваши письма. Мн казалось, что я читаю статью изъ „Revue des Deux Mondes“, — утверждала Сюзанна съ тмъ спокойствіемъ, которое заставляло часто сомнваться: шутитъ она или говоритъ серьезно.

Задавая себ вопросъ, была ли эта фраза похвалой автору писемъ или наоборотъ критикой писемъ жениха, Мишель поклонился.

Она продолжала:

— Не скажу, чтобы это вызвало у меня охоту похать на Сверный полюсъ. Я тамъ заболла бы сплиномъ.

Тогда, находясь еще подъ обаяніемъ страны, покинутой имъ, Мишель сталъ восхвалять ея меланхолическую и мечтательную прелесть, круговоротъ ея бурной и торопливой жизни, этотъ чудесный долгій день, эту обильную растительность, это лихорадочное веселіе, которые, казалось, спшатъ появиться и расцвсть, какъ бы неся въ себ сознаніе своей скоротечности.

Потомъ съ предметовъ онъ перешелъ на людей.

Сюзанна слушала его, удивленная, заинтересованная, говоря сама лишь настолько, чтобы Мишель могъ сохранить убжденіе, что за нимъ слдятъ и его понимаютъ. До того въ ихъ разговорахъ онъ заставлялъ говорить невсту гораздо больше, чмъ говорилъ самъ.

Но вскор онъ остановился и принялся смяться.

— Ну, — сказалъ онъ, — я поддался общей слабости путешественниковъ и сталъ вамъ разсказывать похожденія моего воображенія въ Норвегіи. Часто упрекаютъ путешественниковъ въ недостатк правдивости, жалуются на ихъ лживые или мало искренніе разсказы. Такимъ образомъ, люди вполн умные, возвращаясь съ Востока, напримръ, говорятъ вамъ: Востокъ, — но онъ не существуетъ, я искалъ синевы, золота, великолпія, грезъ; я нашелъ грязныя улицы, мало симпатичное народонаселеніе и бракъ базаровъ улицы Оперы! Тотъ, кто описалъ Востокъ, какъ страну чудесъ — солгалъ! Но тотъ не солгалъ, кто видлъ, дйствительно видлъ, — не сомнвайтесь, — и прекрасное небо, и прекрасныя мечети, онъ даль себя захватить этому невдомому, неизвстному ему до того, очарованію… Только первый путешественникъ, умный или нтъ, не былъ, конечно, неправъ… И не спрашивайте меня, кто изъ двухъ путешественниковъ видлъ правильно… Можетъ быть, вы были бы теперь изумлены, если бы знали Норвегію!

По окончаніи обда Мишель распаковалъ часть привезенныхъ вещей: рзьба по дереву, рдкая, съ чмъ то глубоко индивидуальнымъ въ замысл и въ работ, вышивки съ гармоничными и тонкими оттенками — работа норвежскихъ крестьянокъ; Сюзанна покраснла отъ удовольствія, когда ея женихъ преподнесъ ихъ ей. Со смхомъ дти овладли игрушками, привезенными имъ, и Низетта сжимала въ своихъ объятіяхъ куклу въ финскомъ костюм, больше ея ростомъ.

Но уже карета ждала въ теченіе нсколькихъ минутъ. Стоя передъ зеркаломъ, выгибая свою хорошенькую талію, въ черномъ атласномъ пояс, миссъ Севернъ прилаживала свою вуалетку.

— Итакъ, вы не были скандализованы моимъ визитомъ? — спросила она черезъ плечо. — Вдь у васъ тутъ, во Франціи, такіе смшные. Вначал я была озабочена,

постоянно спрашивая себя: принято ли здсь или нтъ, прилична ли я? А затмъ, баста! я ршила быть самой собой! О! я буду васъ конфузить, вы увидите, если не сегодня, то это будетъ завтра или поздне!

Онъ протестовала такъ какъ дйствительно, пріхавъ тоскующимъ и не ожидая ничего веселаго, онъ провелъ прелестный вечеръ.

Молодая двушка немного наклонила голову, чтобы застегнуть перчатку; вдругъ она подняла ее и посмотрла своему кузену прямо въ глаза; это была иногда ея манера.

— Майкъ, — сказала она, — хотите заключить со мной договоръ? Не будемъ изображать изъ себя жениха и невсту въ жанр Манцони!… [27] Разъ уже выяснено, что мы не романтическіе влюбленные, и что намъ не пристало ни одному, ни другой проводить жизнь, воркуя какъ голубки, будемъ товарищами. Вы увидите, я премилая, когда захочу; я не совсмъ глупа, я убждена, что я сумю васъ понять, несмотря на мои втреныя манеры… и мн съ вами не скучно, нтъ, мн кажется, что вы на меня совсмъ не нагоняете скуки… Затмъ, со мной вы будете часто смяться, какъ сегодня вечеромъ, я въ зтомъ уврена… а для васъ это будетъ превосходно, избгать вашихъ „blue devils“ [28] … такъ какъ у васъ бываютъ эти „blue devils“. О! не говорите — нтъ… Мы будемъ гулять, мы станемъ разговаривать, и такъ какъ мы не будемъ считать себя обязанными заниматься исключительно только самими собой, мы сможемъ быть любезными со всми и прослывемъ за прелестныхъ жениха и невсту… что разрушитъ вс установившаяся понятія… Идетъ?

[27] Алессандро Франческо Томмазо Мандзони (итал. Alessandro Francesco Tommaso Manzoni (1785-1873) — знаменитый итальянский писатель-романтик, автор романа «Обрученные». (прим. скан.)

[28] Ипохондрія.

Она протянула ему свою маленькую, открытую ручку; онъ ее взялъ и пожаль, улыбаясь:

— Идетъ, — сказалъ онъ.

Шаги лошадей замирали въ отдаленіи. Мишель слъ подъ деревьями. Восхитительная свжесть ласкала его лицо, ароматы подымались отъ травы, гд трепетали блдныя сіянія. Вдали пли голоса, идеализированные разстояніемъ.

Съ глазами, устремленными то на небо, какъ бы забрызганное золотомъ, то на величественный верхъ башни Сенъ-Сильвера, весь въ цвтахъ, Мишель долго отдыхалъ въ этой спокойной и мягкой полу-тишин.

Свтлыя ршенія, принятая имъ въ т прекрасные дни, когда, облокотившись на перила, онъ слдилъ за туманными гребнями норвежскихъ горъ, какъ бы двигавшимися навстрчу пароходу, скользившему по зеленой вод, крпли въ его сознаніи.

Онъ посвятитъ себя счастью этого ребенка, который не былъ избранной имъ подругой, но съ которымъ столкнула его судьба. Онъ постарается развить въ ней боле серьезныя мысли, боле энергичную нравственную и умственную жизнь, но онъ будетъ имть дружеское снисхожденіе къ ея молодости.

Товарищи, — сказала Сюзанна, узжая. Пусть будетъ такъ. Они будутъ товарищами, эти женихъ и невеста, которые не могли быть влюбленными, и такимъ образомъ, не играя банальной комедіи, лицемріе которой возмутило бы Мишеля, они научатся понимать другъ друга. Ихъ характеры свыкнутся, никакое безсмысленное принужденіе — рожденное задней мыслью никогда не выходить изъ офиціальной роли, — не помшаетъ имъ обмниваться мнніями безъ притворства. Боязнь не понравиться или желаніе заставить себя боле полюбить не будутъ внушать имъ тхъ дйствій, тхъ словъ, надуманныхъ или невинно разсчитанныхъ, которыя составляютъ почти тотъ же безсознательный обманъ; избавленные отъ заблужденій любви, отъ опасности идеализировать другъ друга, они будутъ смотрть другъ на друга правильными глазами, не ослепленными искусственнымъ скоропреходящимъ свтомъ.