Незваная

Скворцова Ксения

Дом стоял на небольшой прогалине среди деревьев. Позади виднелась росчисть — должно быть, огород, — хлев с загоном для скотины, дровяник, приземистый сруб — не то рига, не то амбар.

Мстиша замерла в нерешительности. Не такой она себе представляла избу колдуна. Стояна любила рассказывать былички про ворожей и знахарей, и когда няня описывала дом, сразу становилось понятно, кому тот принадлежал. Избушка без окон и дверей непременно стояла на курьих ножках, а частокол украшали черепа с горящими глазницами. Но дом, который княжна видела перед

собой, казался самым обыкновенным. Тына не было, а дверь и окна, утопавшие в кружевных облаках наличников, виднелись на привычных местах.

Мстислава опасливо оглянулась в поисках собаки, но из живности заметила лишь кота, лениво вылизывающего на колоде лапу. Но и тот был не чёрным, а самым заурядным, серым.

Собравшись с духом, княжна прошла во двор и, поднявшись на низкое крыльцо, смело толкнула дверь.

В маленьких чистых сенях пахло старым деревом, снегом и яблоками. Запах напомнил Мстише о горнице Гостемилы, в которой та принимала калик-перехожих и старушек, что шли в стольный град поклониться Великой Пряхе. Отогнав мимолётное и несвоевременное воспоминание о доме, княжна шагнула в избу и остановилась на пороге, оглядываясь.

Внутри изба тоже ничем не отличалась от виденных Мстиславой раньше: печь по правую руку, бабий кут, вдоль которого тянулись полки с судочками и крынками, прялка под окном, красный угол, убранный вышитым рушником. Взгляд Мстиши уже было скользнул дальше, но задержался, привлечённый чувством неправильности. Среди деревянных изваяний странно выделялась резная жалейка.

Слева раздался хриплый кашель, словно хозяин заметил, как пристально княжна рассматривает божницу, и посчитал её внимание неприличным. Вздрогнув, Мстислава на шаг отступила. Шуляк, вольготно рассевшись на конике, точно не он только что прогонял Сновида и отшёптывал волка, спокойно плёл лапти. Проворные пальцы старика продолжали работу, пока прищуренные очи исследовали незваную гостью.

Мстиша сглотнула и поклонилась в пояс, почти слыша, как возмущённо хрустят позвонки ставшей вмиг жёсткой спины. Вот уж не думала княжна, что ей когда-то доведётся опять гнуться перед простолюдинами.

— Здравствуй, хозяин, — проговорила Мстислава, распрямляясь. Она видела, как от её малого, но чувствительного унижения старик на глазах расцветал. Кровь бросилась к щекам, и княжна заставила себя продолжать: — Прости, не знаю, как тебя звать-величать.

— Величай, как муж твой величал — господином, — усмехнулся Шуляк. На миг его руки замерли, и, по-птичьи склонив голову, он, не таясь, оглядел Мстишу с макушки до пят.

Внезапно дверь отворилась, и, едва не сшибив Мстиславу с ног, в избу влетела девка. Она удивлённо замерла и, хлопая прозрачными, как у рыбы, глазами, воззрилась на чужачку.

— Кто это, дедушка? — спросила она так, точно Мстиши тут и вовсе не было.

Мстислава почувствовала, как к горлу подступила желчь. Рука всё ещё противно ныла, но княжна хорошо помнила ощущение странного удовлетворения, когда перстень врезался в губу Некрашки. Девка

была закутана в какие-то обноски и уродливый платок, из-под которого торчали мышино-серые волосёнки. Тощее, некрасивое лицо усыпали бледные веснушки, и вся она была какая-то жидкая и выцветшая.

Наверное, девка заметила отвращение, исказившее Мстишины черты. Она насупилась, отчего стала лишь безобразнее.

— Это-то? — хмыкнул Шуляк. — Да волчья жена, вот кто.

Глаза девушки расширились ещё сильнее, и она отпрянула, ухватившись за косяк для опоры. Её жадный взор вцепился в Мстиславу, не таясь обегая лицо, убор и руки, отчего княжне стало не по себе.

— Ратша вернулся? — тихо спросила девушка, обращаясь к колдуну, но по-прежнему не в силах отвести глаз от Мстиславы.

Мстиша сжала пальцы в кулаки, чтобы сдержать заклокотавший внутри гнев. Эта девка смеет называть её мужа простым, домашним именем? Именем, к которому она сама, его жена, ещё не успела как следует приноровиться! Это, должно быть, та самая девчонка, что смеялась и издевалась над ним вместе с Шуляком, про которую рассказывал Ратмир. Мстислава и думать о ней забыла, но, кажется, напрасно.

— Я ищу своего мужа, господин, — отвернувшись от продолжавшей пялиться на неё девки, обратилась княжна к волхву.

— Так ведь нашла уже, — коротко бросил Шуляк. Он как ни в чём не бывало продолжал работу.

Мстиша вздохнула.

— Господин, прошу, помоги мне. Я навлекла на Ратмира беду. Только на тебя надежда. Помоги, молю тебя! Помоги мне вернуть ему человечий облик!

Шуляк продолжал ковырять лапоть кочедыком, но улыбка сошла с его сухого, пергаментного лица. Помолчав, он, наконец, поднял на княжну взгляд.

— А на что тебе Ратмир?

Опешив, Мстислава несколько мгновений не могла найтись с ответом.

— Муж он мой.

— А не ты ли хотела от мужа сбежать?

— Больше не хочу, — упрямо возразила Мстиша.

— Любишь, значит? — спросил старик, и улыбка — нехорошая, ядовитая — начала медленно, будто затепливаемая лучина, разгораться на его лице. Мстислава чувствовала, что колдун готовил для неё ловушку, но не могла понять, какую именно.

— Люблю.

— Как же можно любить того, кого совсем не знаешь?

— Я знаю своего мужа! — вспылила княжна, но Шуляк неожиданно разразился резким, похожим на кашель смехом.

Он смеялся над ней от всей души, обнажая свои страшные, слишком молодые для такого старого тела зубы. Он смеялся над ней прямо перед своей не то служанкой, не то ученицей, перед этой грязной уродливой девкой, и Мстише не надо было оборачиваться, чтобы знать: она тоже сейчас ухмылялась. Закончив смеяться так же резко, как и начал, волхв совершенно серьёзно проговорил:

— Коли б знала, не притащилась бы за ним. Да и замуж не пошла. Только бы пятки засверкали.

— Он… он предлагал мне уйти, — возразила Мстислава. Она ещё не знала, в чём обвинял княжича старик, но уже почувствовала необходимость оправдать мужа.