Незваная
Шрифт:
— Как же! Предлагал, да только кто от такого хорошего и пригожего уйдёт? Правда, Незванка?
Его обращение к девушке застало ту врасплох, и она густо покраснела. Ничего не ответив, Незвана прошла к печи и принялась греметь заслонкой. У Мстиши запершило в горле. Почудилось, будто она коснулась чего-то липкого и грязного. Чего-то, от чего будет очень трудно отмыться.
Горячий приступ злости опалил грудь.
Мерзкий старикашка решил, что сможет держать её в своей власти таинственными речами и намёками? А не отправиться ли ему к лешему?!
— Не играй со мной, — как можно спокойнее промолвила Мстислава. — Коли есть что сказать — говори без обиняков. А напраслину
— Поди, приятно думать, что муженёк твой одних негодяев наказывает да справедливый суд вершит, как и положено княжьему отпрыску? Только правда — она неказистая. Иначе зачем её скрывать от любимой жены? — Шуляк презрительно хмыкнул, вовсе позабыв про лапоть, лежавший у него на коленях. — Про то, что жил у меня семь зим, знаешь ведь? И про то, как мать его пообещала сына привести? Так вот, княгиня-то решила, будто всех умнее. Решила глупого колдуна вокруг пальца обвести: и сына спасти, и в лапы проходимцу не отдать. Невдомёк ей было, что с оборотнем самой не под силу будет справиться. И расплата не заставила себя ждать.
Вместо того, чтобы прислать мальчишку ко мне, когда стало понятно, что в нём начала просыпаться волчья кровь, княгиня оставила его дома, в кругу семьи и челяди. Да и ему самому сказывать ничего не стала, вот и вышло, что вышло. Ведь муженёк не рассказал тебе, что, обернувшись в первый раз, убил своего маленького слугу, что был его лучшим другом, товарищем во всех играх и детских забавах?
Шуляк замолчал, с мрачным удовлетворением уставившись на позеленевшую Мстишу.
— Это… это не его вина, — пересилив поднявшуюся дурноту, возразила княжна.
— Думаешь, зарезанный парнишка был единственным? Знаешь, сколько невинных людей он погубил или искалечил, прежде чем его безумная мамаша опамятовалась и отправила волчонка ко мне?
— Ратмир не виноват! — попыталась вскрикнуть Мстислава, но голос подвёл её.
— Таким, как он — не место среди людей. Если бы только эта самоуверенная бабёнка исполнила договор, если бы поступила так, как следовало, а не так, как ей вздумалось, ничего бы не случилось! — выплюнул волхв. Его давешнее спокойствие как ветром сдуло. — И ты такая же, одного с ней племени, — с презрением скривив губы, добавил старик. — Я долго воспитывал, долго вколачивал в него толк. И научил обуздывать зверя. Научил справляться с ним, не поддаваясь хищным порывам и кровавым искусам. Я вразумил мальчишку, что он не имеет права брать жену. Он никогда так до конца не оправился от того, что сделал с тем пареньком. Он не имел права возводить под удар другую жизнь. Ратмир должен был стать моим учеником! Моим преемником. Следующим волхвом. Но мать не могла оставить его в покое. Нет! Она продолжала смущать его разум, продолжала убеждать в том, что проклятие, — Шуляк злобно фыркнул, — можно снять. Проклятие, которое она вымолила на коленях, проклятие, без которого её сын давно бы отправился к праотцам. И после семи лет службы вместо того, чтобы остаться у меня и продолжать постигать моё дело, волчонок решил вернуться домой. Да не просто вернуться, а жениться. Ведь какая-то старая карга нагадала этой безглуздой курице, — колдун так распалился, что совсем не трудился выбирать выражения, — будто жена вернёт ему человечий облик! Ну как, вернула?
Шуляк снова хрипло рассмеялся, глядя на застывшую в безмолвном ужасе Мстиславу.
— Ну что ж ты так побледнела, княжна? — ощерился колдун. — Коли здесь нет его вины, почему муженёк не рассказал тебе сам? Чего испугался? Уж не того ли, что прекрасная невеста бросится прочь без оглядки? Так ли он любит тебя, коли взял, несмотря на то, сколько на его
Мстислава по-прежнему не могла вымолвить ни слова. Она не знала, что из рассказанного Шуляком было ужаснее: кровопролитие, что Ратмир учинял волком, или его неискренность с ней в человеческом обличье. И, точно читая Мстишины мысли, Шуляк с неизменной усмешкой спросил:
— Ну, княжна, ты всё ещё хочешь вернуть своего мужа?
5. Цена.
Мстиша сидела на завалинке глядя перед собой и думала о том, что за пригорком всё ещё ждал Сновид.
Она давно не испытывала такого унижения. Эти чужие, мерзкие людишки знали о её муже гораздо больше, чем сама Мстислава. Почему? Почему Ратмир так поступил с ней? Почему не рассказал всей правды? Разве это что-то изменило бы в Мстишином решении?
Нет. Тогда, опьянённая одним его присутствием, она была готова услышать всё. Принять целиком, со всем его прошлым. В конце концов, если в произошедшем и была вина, то лишь Радонеги. Сердце сжималось, когда Мстислава представляла себе маленького, лет двенадцати, Ратшу, растерянного и испуганного, не понимающего, что с ним происходит. Обнаружившего себя в крови, рядом с истерзанным телом друга…
Мстиша зажмурилась до рези в глазах. Ратмир должен был рассказать ей, тогда эти недомолвки не сыграли бы на руку Шуляку, тогда бы Мстислава не чувствовала себя униженной и беспомощной.
Княжна открыла глаза и сделала глубокий вдох. Сколь оскорбительна и неприглядна ни была эта правда, она и теперь ничего не меняла. Мстиша вытянула правую руку, что пересекал уродливый пылающий след, и посмотрела на кольцо. Она должна закончить то, зачем пришла сюда. Ратмиру ещё придётся ответить на все её вопросы, но прежде нужно было исправить то, что Мстислава натворила.
Когда Мстиша решительно вошла в избу, из печного угла на неё удивлённо зыркнула Незвана.
— Да, господин! — Мстиша выпрямилась, и её звенящий голос отозвался в пустых кувшинах. — Я хочу вернуть своего мужа!
Она с вызовом смотрела на старика, вспоминая предостережение Сновида и готовясь к худшему.
— Ну, что ж, — протянул Шуляк, задумчиво изучая её лицо, — коли решилась, я препон чинить не стану. Есть средство, что поможет тебе вернуть мужу людской облик. — Волхв прищурился, и по его поджатым губам скользнула тень усмешки. — Вместо волчьей рубашки сладь ему человечью.
Мстиша растерянно нахмурилась. Она готовилась к тому, что старик заломит страшную цену и только потом согласится провести какой-нибудь жуткий, кровавый обряд. Но слова колдуна пробили брешь в её решимости, и княжна лишь недоверчиво хлопала глазами.
— Что… Что это значит?
Шуляк хмыкнул.
— То и значит.
— Я… Я должна сшить ему рубашку?
— Да только не простую, а… — Он коротко оглядел её и хохотнул: — Золотую.
Мстиша принялась лихорадочно соображать. Человечья вместо волчьей? Волчья была сшита из полотна, которое княгиня спряла и соткала из волчьей шерсти. Тогда человечья рубашка должна быть из…
Точно следуя за мыслью, княжна рассеянно коснулась рукой убруса, скрывавшего венец толстых кос, и волхв расхохотался, наслаждаясь Мстишиным замешательством и медленно проступающей на её лице догадкой.
Нет!
Мстиша резко отдёрнула руку.
Волосы, что она растила всю жизнь? Богатство, которого раз лишиться и никогда больше не нажить? Свою гордость и красу? Косы, которыми так нравилось играть Ратмиру? Тяжёлый струящийся шёлк, что она каждый вечер любовно перебирала гребнем? Красота, что можно было подержать в руках?