Никто об этом не узнает

Навьер Рита

Но всё это мало волновало Максима. Гораздо хуже, что эта деревенская дура всё-таки пойдёт в его школу, в его класс.

«Ну что ж, — раздражённо выдохнул он, — сама напросилась. Пусть теперь пеняет на себя».

В понедельник он даже не поехал в гимназию с отцовским водителем, зная, что и она будет там же. Вместо этого с утра пораньше рванул к Ренату и до школы добирался в мансуровском Таурусе.

У школы их уже поджидала родная компания.

— Ну что? Где она? — спросили чуть ли не хором. В глазах каждого — знакомый злой азарт.

— Едет, —

буркнул Максим, точно и не зная, что больше его тяготит: неизбежное и скорое появление этой дуры или уготованный ей приём.

Пока стояли на крыльце, он то и дело поглядывал за ворота, высматривая чёрный Кадиллак. Однако водитель, как ни странно, опаздывал. Они и в класс уже зашли, а её всё не было.

— Макс, зацени! — Кристина Фадеева, растопырив пальчики на правой руке, показала ему и заодно всем колечко из белого золота с крупным бриллиантом. — Мать свою вчера раскошелила.

— Шикарно, — одобрил Максим, взглянув лишь мельком.

Зато девчонки тотчас её облепили со всех сторон.

— Оу! Красота какая!

— Крис, кольцо офигенное!

— Мне бы мать такие подарки делала ни с того ни с сего, — мечтательно вздохнула Вика.

— А кто сказал, что ни с того ни с сего? — усмехнулась Кристина. — Я его, можно сказать, заработала.

— То есть? — хихикнули подружки. — Дома полы помыла вместо домработницы?

— Пфф. Короче, слушайте и учитесь, — заговорщически начала Кристина. — Викуля, помнишь, я говорила, что стала замечать, как мать повадилась пару раз в неделю куда-то ездить среди дня? Часа на три-четыре, иногда и дольше. Спросила её как-то в очередной раз, куда, мол, поехала. А она наплела что-то про салон. А я-то знаю, в какой она всегда ездит. Позвонила им — и точно, не было её там. Ну а вчера я просто взяла такси и проследила. И вуаля: мамочка-то, оказывается, шашни завела с каким-то типчиком. Сидели в кофейне на Карла Маркса, чирикали и так мило за ручки держались.

— Ну ты Шерлок Холмс! — восхищённо протянула Диана.

— Так вот, мать возвращается, а я её встречаю с улыбкой. Где была, спрашиваю. Она нагло врёт, что у своего стоматолога. А я ей с улыбкой: «А стоматолог твой случайно не в кофейне на Карла Маркса принимает?». Надо было видеть её лицо! Короче, чтоб я отцу ничего не рассказала, она отчехлила мне на вот это колечко.

— Так ты теперь за отцом проследи. Вдруг ещё что обломится, — хмыкнул Максим.

— Ну а что такого? — вскинулась Кристина, уязвлённая его насмешливым тоном. — Какого чёрта она с непонятным мужиком крутит, пока отец бабки зарабатывает? Вот что ты так смотришь? А если бы ты свою мать застукал с каким-то левым мужиком? Что бы ты сделал?

Максим не стал отвечать — о такой ерунде, да ещё в сослагательном наклонении, ему даже думать не хотелось.

Он взглянул на время — без десяти девять. А ведь водитель привозил их обычно чуть не за полчаса до начала занятий. Может, всё-таки в последний момент они переиграли и её не будет?

Но надежда, едва затеплившись, тут же погасла.

Дверь

аудитории открылась, и в помещение вошла она. Алёна, чёрт бы её побрал! Сделала несколько несмелых шагов и остановилась в нерешительности. Глаза — в пол-лица, а в них сплошной страх.

Разговоры тут же смолкли, и в классе повисла звенящая тишина.

Максим переглянулся с Ренатом, посмотрел на девчонок, на Шилова, на остальных. Все до единого впились в неё хищным взглядом, ощупывая по сантиметру, оценивая и подмечая, куда лучше кусать. Подобрались, оскалились. Даже сам воздух в аудитории как будто стал другим, тугим, трескучим.

Дура, ещё и показывает всем, как ей страшно, с досадой подумал Максим. Теперь ей точно несдобровать.

— Никак сеструля Явницкого пожаловала, — первым подал голос Шилов, покосившись на Максима. Бэшки загоготали.

Кристина Фадеева тут же, не сводя с неё насмешливых глаз, подплыла к Максиму, взяла под руку.

— О, Макс, это и есть та самая доярка, про которую ты рассказывал?

— Угу, — буркнул он.

— Нууу, Макс, не такое она и страшилище, как ты говорил, — протянула Вика, обходя её кругом. — Мне вот не страшно, ничуть, противно — да, но не страшно…

— Эй, доярка, — крикнул Кирилл Ладейщиков с дальней парты, — повернись задом, заценим тебя со всех сторон.

— Ага, — поддакнул Ник, — покажи-ка нам ж**у, может, хоть она у тебя получше, чем табло.

Класс дружно грохнул в едином протяжном хохоте.

— Алё, колхоз, — выступила Кристина Фадеева, — ты оглохла или как? Давай, давай, крутись на месте, очень хочется тебя разглядеть как следует. — Потом повернулась к Максиму и спросила с усмешкой: — Она тупая? Или непослушная?

Затем Кристина обернулась к классу:

— Ну что, мальчики? Будем дрессировать собачку?

Все одобрительно загудели, зачмокали. Кирилл Ладейщиков встал из-за парты и подал знак Никите Лужину. Тот ухмыльнулся и тоже приподнялся.

Но Максим, угадав их намерения, опередил обоих — убрал руку Кристины и сам двинулся к доске.

Да что же ты за дура такая, думал. Какого чёрта дразнишь всех своим перепуганным видом?

Она, вцепившись в сумку и прижав её к груди, смотрела на него в ужасе и пятилась, пока не упёрлась спиной в доску.

Подойдя совсем близко, он остановился, буквально в шаге. Чувствовал, как за спиной все замерли в ожидании шоу.

— Я же тебя предупреждал, дура.

Она смотрела на него, словно затравленный зверёк.

— Пшла вон отсюда.

Она отлепилась от доски и вылетела из аудитории. Класс разочарованно простонал.

— Макс, зачем ты её прогнал? Надо было сперва преподать ей урок дрессировки, — скисла Кристина. — Или вот Ник с Киром бы…

— Явницкий такое шоу слил… Пожалел сестрёнку, да, Явницкий? — хмыкнул Шилов.

— Запомни Шило: она мне не сестра. Это раз. Я вообще никогда никого не жалею. Это два. А шоу сам себе устраивай. Или башляй. За просто так тебя никто здесь развлекать не обязан. Всёк?