Никто об этом не узнает
Шрифт:
— Как скажешь, — усмехнулся Шилов.
Спустя пару минут эта дура снова вернулась в класс, но уже в сопровождении Аллочки.
— Ребята, с сегодняшнего дня с вами будет учиться Алёна Рубцова, она…
— Да, знаем, знаем, — перебила её Кристина, — познакомились уже.
— А, ну хорошо, — улыбнулась Аллочка. — Проходи, Алёна, садись на любое свободное место.
Но она продолжала стоять у доски, как вросла.
Свободных мест в классе было предостаточно, но совсем пустых парт — ни одной.
— Алёна, ну что ты? Смелее, — подбодрила её Аллочка. — Садись вон к Никите.
— Даже не смей! — встрепенулся Ник.
— Лужин, — выкатила на него глаза классная. — Это что ещё за фокусы?
— Я не буду с ней сидеть. Не выношу запах навоза.
— Лужин! — вскричала Аллочка, но дальнейшие её слова потонули в дружном хохоте.
А потом вдруг подал голос Шилов:
— А пусть ко мне садится.
— Эй, Шило, смотри, запахи имеют свойство впитываться. Не провоняй там, — крикнул ему Ладейщиков.
Аллочка взглянула на Шилова с благодарностью.
— Садись, Алёна, к Стасу.
Та послушалась. Под улюлюканье и смешки прошла к парте Шилова и села рядом.
— А с тобой, Максим, я хочу поговорить после урока.
— Опять? — скривился Максим.
— Что-то вы, Алла Геннадьевна, слишком часто стали оставлять Макса после уроков для так называемых бесед, — подала голос Кристина. — Это навевает подозрения.
— Ты о чём, Фадеева? — вытаращилась на неё Аллочка. — Что за намёки?
Но Кристина молча смотрела на классную и ухмылялась, заставляя ту ещё больше нервничать.
Максим улыбнулся подруге и легонько сжал под партой её коленку.
После урока он всё же задержался. Хотя примерно представлял себе, о чём пойдёт речь.
— Максим, почему ты позволяешь своим одноклассникам обижать твою сестру?
— Нет у меня никакой сестры, ясно?
— Ну как же… Максим, как ты мог спокойно терпеть, когда твои друзья такое говорили о девушке? Ведь у тебя, я знаю, среди них авторитет… Стой… Я, кажется, поняла… Неужели… неужели они это делали по твоей просьбе?
— Да, — равнодушно ответил он.
Ему не нравилась Аллочка. Как женщина, как учитель, как человек. Ничего такого уж плохого, в принципе, она не делала, но отчего-то раздражала безмерно. Он считал её глупой и, что ещё хуже, назойливой и инициативной — жуткая смесь.
А заметив, как легко та выходила из себя, как бурно реагировала на двусмысленности, забавлялся этим чуть ли не каждый урок. Иногда «шутил», заставляя её краснеть, а порой говорил совершенно жестокие, циничные вещи. Но всё это было в прошлом году.
В одиннадцатом классе бывшие забавы почему-то утратили для него привлекательность и остроту. Аллочку он почти не трогал, лишь когда она сама
С минуту она оторопело таращилась на него, округлив глаза. Затем тряхнула кучерявой головой:
— Не могу поверить. У меня просто это не укладывается в голове. Есть ли вообще предел твоей гнусности?
Затем она отошла к окну и, выдержав паузу, сухо сказала:
— Я хочу поговорить с твоим отцом.
— С ним все хотят поговорить, — хмыкнул Максим.
— Я прекрасно знаю, — взволнованно говорила Аллочка, вцепившись руками в подоконник, — что он — занятой человек, но прежде всего, он — отец и он должен знать…
Максим взглянул тоскливо на её спину и вышел из класса, не дослушав.
В кабинет истории Максим явился за пару минут до звонка. Ещё из коридора уловил крики вперемешку с хохотом, а когда открыл дверь, его чуть не сшибла с ног Алёна. Вылетела опрометью и помчалась куда-то по коридору.
Он успел лишь заметить, что её лицо было испачкано в какой-то белой субстанции.
— Что было? — спросил он, проходя на место.
— Да, пощипали немного доярку, — хихикнул Никита Лужин.
— А потом решили показать, как мы ей рады, — добавил Кирилл Ладейщиков. — Девчонки пирожное для неё купили в столовке, угостили… только она не оценила наше гостеприимство.
— Короче, давайте без фанатизма, а? — повернулся Максим к своим. — Руками не будем её трогать, окей?
— Макс, ты же сам хотел, чтобы она от нас свалила поскорее, — резонно заметил Кирилл. — Или уже не хочешь?
— Хочу, но можно же и без рук.
— Неее, без рук неинтересно, — протянул Ник.
— И неэффективно, — добавил Ренат. — А так, может, уже завтра её не будет. Если сделаем всё, как задумали.
— В смысле?
— Идея Крис, — Ренат подмигнул Кристине. — Пусть она и рассказывает.
— Да всё гениальное просто, — просияла она. — У нас же шестым физ-ра. Вот сразу после урока и подловим её прямо в раздевалке. Подгадаем момент, когда она переодеваться будет. Только она форму снимет, мы юбку и блузку заберём, и вас запустим. Позабаааавимся! И никто нам не помешает. Можно будет вот что…
Но Кристина не договорила — в класс вошёл историк. Практически вместе со звонком. А минут через пятнадцать после начала урока к ним пожаловал и сам директор. Завёл в аудиторию Алёну, уже умытую, причёсанную, с покрасневшими глазами, и молча удалился.
Максима даже удивило: как же так, что он даже никому ничего не стал выговаривать? Или она не пожаловалась? Прямо поразительно — совсем на неё непохоже. То у неё тёплая вода под языком не держалась, а то вдруг такая сдержанность. Хотя, может, её просто запугали?