Новые приключения во времена Людовика XIII
Шрифт:
Он нежно коснулся ее губ легким поцелуем. Его теплые ласковые пальцы любовно касались ее длинной шеи, скользили по краю низкого, обшитого кремовыми кружевами декольте. Джулия едва дышала.
– Что мне делать с этой дамой?- таким же чарующим тоном спросил он.-¬ На нее с восхищением смотрят все, даже ученые сановники. Вы - как свежая, юная, белая роза! Как мне завоевать вашу любовь?
– Вы уже завоевали…
Де Арамисец вздохнул. Осторожно, словно открывая для себя волшебную страну, пальцы его скользнули ей за корсаж. Джулию уносил стремительный поток неги и любви; она была не в силах сопротивляться
– Какие у тебя красивые нежные плечики!
– восхитился он, целуя ее, опьяняя незнакомыми ей ласками и любовью.
А ведь где- то рядом лились слезы и несчастные влюбленные горько глядели на сияющее сегодня солнце. Счастье и страданье шли, держась за руки, и вдвоем щедро раздавали свои дары. Изабелла в это утро в далекой Испании горько плакала в разлуке с любимым, а Джулия была счастлива. Де Арамисец опускал ей лиф все ниже, обнажая ее безупречную белоснежную грудь.
– Я знаю,- слегка задыхающимся голосом шепнул он,- что тюльпаны завидуют мне, потому и краснеют от стыда, что несравнимы с вами. Небо завидует мне, ибо у него никогда не будет такого синего бездонного цвета, каким обладают ваши глаза.
В голосе молодого человека звала и пленяла давно забытая лирика восторженных трубадуров, чья кровь текла в его жилах. Джулия купалась в его обожании. Он осторожно и умело, чем всегда славились провансальские любовники, поглаживал ее отлично развитую для семнадцати лет грудь. Эти прикосновения отзывались в маркизе где-то глубоко, они туманили голову и заставляли ее продолжать целовать своего избранника - пленительное, но опасное занятие.
– Любовь моя, - выдохнул де Арамисец, - до чего же ты соблазнительна!
Джулия вцепилась ему в руки, дрожа и томно вдыхая. Де Арамисец вновь целовал ее грудь - лукаво и жадно, зная, что делает. Когда его шелковистые волосы касались ее оголенных плеч, Джулия закрывала глаза, задыхаясь от восторга. Впервые ласкали ее неопытное тело, и впервые у нее так сильно и сладко кружилась голова.
– Как хорошо!- прошептала она,- как же я раньше не знала, что целоваться с любимым так сладко?
– Я покажу тебе еще немало чудес!- ответил он с великой любовью к этой единственной женщине, созданной для него, разной, как ветер, очаровательной, как шелест виноградников у него в поместье.
– О, вы, наверное, хотите, чтоб я окончательно потеряла голову!- прошептала Джулия, обессиленная его нежными прикосновениями к своим коленям и бедрам. Глаза ее жадно и моляще глядели ему в лицо. Маркиза готова была уступить, охваченная, как и он, страстным мучительным желанием.
– Я умираю!- едва дыша, прошептала она. Головка ее безвольно склонилась грудь мушкетера. У Джулии все плыло перед глазами от запаха его надушенной белой рубашки.
– Не надо!- слабо прошептала она, когда де Арамисец позволил себе быть более смелым.- Подождите, молю вас! Когда я стану вашей женой, мой друг, тогда…
Он смиренно поцеловал ее в губы, как истинный трубадур не высказывая ни обиды на ее отказ, ни досады, быть может.
В дверь забарабанили.
Очнувшиеся влюбленные вздрогнули и схватились за руки, будто школьники, захваченные на воровстве вишневого варенья из сундука на замковой кухне.
– Анри!
– кричал Шарль.- Открывайте же, есть
– Сейчас!
– отозвался де Арамисец недовольно, - только запечатаю письмо!
Джулии никак не удавалось застегнуть крючки лифа, отчего на глазах ее выступили слезы. Де Арамисец быстро пришел ей на помощь. Их взоры сказали друг другу нечто такое, отчего Джулия покраснела и смущенно уткнулась ему в плечо.
– Это не в последний раз, не правда?- лукаво произнес он. Джулия в порыве любви прижалась к его стройному мускулистому телу.
– О, да!
Когда дверь открылась, вошли де Батц и де Порто.
– Собирайтесь!
– крикнул де Батц,- Мы еще успеем доехать засветло до Сент - Меза на Обе.
– Нашли, куда увезли г-жу графиню?- спросил де Арамисец вежливо.
– Мы обнаружили ее карету.
– И куда они везут ее?
– В сторону Меца! Карета проехала в ту сторону двое суток назад, а спустя три или четыре часа туда отправился красивый молодой человек с выправкой военного. Мы едем прямо за де Силлек.
– И все это мне по секрету рассказала торговка зеленью, - гордо сообщил де Порто, - весьма милая девица.
Де Арамисец поморщился.
– Я сейчас буду готова!
– светло улыбаясь, сообщила Джулия.
– Через полчаса мы выезжаем, госпожа маркиза! Мы вас ждем!
– сказал де Батц.
– Уже идем!- подтвердил де Арамисец, незаметно поднимая с пола шпильки Джулии, выпавшие из ее прически во время поцелуев.
Дорога в Испанию оставила у Жули самые радужные воспоминания. Любовь бросала их с Анри в объятия в каждом городишке, где они останавливались на ночлег. Жули была несказанно благодарна де Арамисец, человеку нетерпеливому и своенравному, за его сдержанность и нежность, ибо дальше невинных ласк их любовь не заходила. Оба они хранили в этом завидную стойкость.
Де Батц и де Порто поглядывали на свою сияющую спутницу и незлобиво завидовали своему другу.
– Не понимаю,- твердил де Батц, - не понимаю, куда все - таки направляются испанцы. Испания, если мне не изменяет память, много южнее! Может быть, здесь какая-то военная хитрость, недоступная нашему пониманию?
– Может быть, ее везут не в Испанию?
– высказал логичную догадку де Порто.
– Весьма может быть!
Джулия боялась за подругу не настолько сильно, как следовало бы ожидать. Кто, как ни она, знала обманчивое свойство Изабеллы - производить впечатление очень доброжелательного и мягкого человека, но не быть таковой? Нужно было постараться, чтоб вывести графиню из себя, но, если кому это и удавалось, второй раз сделать именно это он уже не решался. Маркиза была уверена, что испанец вызвал у Изабеллы гнев, и, вызвав, еще намучается с непокорной госпожой дю Трамбле!
– Сдается мне,- сказал как- то де Арамисец, когда они были в Меце, на границе со священной Римской империей,- что госпожу дю Трамбле увозят в Московию, причем в самое захолустье!
Он стоял у окна своей комнаты в трактире и наблюдал, как Шарль и Исаак удаляются вниз по узкой улице опрашивать трактирщиков, не видели ли они испанского гранда.
– Если бы меня увозили в Московию, я бы этого не пережила, - подала голос Джулия.
– Говорят, там страшный холод, а я так люблю солнце, вы же знаете!