Новые приключения во времена Людовика XIII
Шрифт:
Как же они нашли ее? Она вспомнила, как бежала вчера весь день, задыхаясь, теряя дыхание, падала на камни, поскользнувшись на мху, переходила вброд холодные ручьи, и к вечеру ноги ее совсем закоченели; она перебиралась через огромные валуны, раня пальцы и колени, один раз, другой; высокие белые молчаливые скалы отвесно вставали вокруг нее, давили своей мощью, вызывая острые приступы паники; к вечеру сильно похолодало и тьма обступала со всех сторон, и где- то близко пронзительно и страшно завыли шакалы, и тогда только Изабеллы выбралась из ущелья, при последнем луче красного солнца увидела следующее и рухнула на
Ах, почему злая судьба не дает ей шанс вернуться домой, к мужу? Ах, Арман де Силлек - теперь ее муж! Какое счастье! Изабелла вспомнила то чудесное время, когда они были вместе и душой и телом, и жаркая волна залила ее лицо! Полузакрыв глаза, измученная Изабелла грезила наяву, как сомнамбула.
Мавры шумно заголосили. Графиня вздрогнула, сжала зубы и начала пробираться ко второму выходу. Она наверняка могла сказать, что испанец ждет ее там. И верно! Он сидел на камне в тени высокой скалы и чертил на земле шпагой какие- то арабские письмена. Дон Лонса краем глаза заметил появившуюся из темноты пещеры бледную как смерть Изабеллу и приветливо осведомился:
– Как почивали, донья Исабель?
Она бросила мятый плащ рядом с испанцем.
– Доброе утро, сударь! Давно я не спала так крепко!
– Я просто счастлив вас видеть, донья Исабель! Вы прекрасны!
– У вас тоже очень свежий вид.
– Насмехаетесь?
– грустно протянул дон Лонса.
– Но я все же нашел вас!
– Я не понимаю!- начала Изабелла, усаживаясь рядом с ним.
– Зачем вам эта игра, сударь? Вы же уже не верите, что я полюблю вашего господина, а тем более выйду за него замуж?
– Я исполняю его приказ, - поморщившись, произнес испанец, - я выполняю свой долг.
– Я замужем, а это меняет дело.
– Я не верю вам, что бы вы не говорили! Сам г-н Ришелье отдал вашу руку моему господину. Караван с вашим приданным, наверняка, уже в Испании, там же уже ваша свита.
– Не может этого быть!
– Мне приказано привезти вас к моему господину, и я это сделаю. Поймите же вы - если я ослушаюсь приказа, меня повесят!
– Ох, дон Лонса, не могу позавидовать вам.
Молодой человек пожал плечами, не глядя ей в глаза.
– У меня нет выбора, прекрасная донья.
– Я, дон Лонса, уже могу представить вашего необыкновенного господина. Он, признаюсь, не вызывает у меня приязни - ехал бы за мной сам, если он так любит меня! А он послал вас выслушивать мои колкости и объясняться со мной. Мне, право, жаль вас.
Дон Лонса вздрогнул и бросил чертить палкой на земле ее имя.
– Я обезумел, когда обнаружил, что вас нет, - доверительно сообщил испанец.
– Вы исчезли как фея из наших народных сказок. Мне стоило бессонной ночи вас найти.
– Я не думала, признаюсь, что вы будете искать меня так далеко.
– Я был уверен, что вас сопровождают добрые духи, и они придадут вам неженские силы за несколько часов пройти такое расстояние.
– День будет жарким, дон Лонса. Ящерицы не садятся на камни.
– Вы, наверно, голодны, прекрасная моя сеньора? Разрешите предложить вам agraz - розовый виноград и этот окорок. Лошади ждут вас. Хотите, я расскажу вам о ispanolilsmo -истинном испанском духе?
– Я слушаю
– Благодарю вас, прекрасная донья!
Испанец, хотя и смеялся над уверениями Изабеллы, что ее найдут, сделал все возможное, чтобы ее пребывание в Испании тоже оставалось тайной. Он вез пленницу через белый город Байонна на берегу Бискайского залива, через Виторию, затем свернул на восток, объехал шумный Сифуэнтес и тайно выехал на дорогу к Мадриду. Все путешествие здесь, как испанец и обещал, действительно проходило под знаком роскошного изысканного удобства и величайшей осторожности. Изабелла с отчаяньем понимала, как нелегко будет Арману искать ее. Конечно, бог даст, контрабандист в Пиренеях укажет место, куда ее везут. Но попробуйте найти в чужой стране женщину, с которой не спускают глаз! Поистине, мужчина должен безумно любить ее.
Над Изабеллой сияло небо Испании. Здесь дон Лонса останавливал свой отряд только на ночлег. Все остальное время они ехали по пыльным дорогам, где когда- то на своей высокой лошади путешествовал дон Кихот со своим верным слугой Санчо Панса. Изабелла с невольным любопытством рассматривала мулов, попадавшихся им навстречу. Задняя половина их тела была гладко выбрита, ветер развевал разноцветные ленточки в густых рыжих гривах. Перевозчики товаров на мулах почтительно снимали шляпы и охотно продавали богатым путешественникам фиги и гранаты. Попробовала Изабелла и знаменитый сорбет - искусно замороженное питье из сока апельсина или лимона, и сладкого миндаля. Но больше всего ей пришелся по душе вкуснейший сорбет из сока вишен и сладких сливок.
– Вам, конечно, нравится!- с радостью сказал дон Лонса, подавая спутнице по ее просьбе вторую чашу с этим восхитительным кушаньем.
– Весьма!
– похвалила графиня. Она брала розовыми пальчиками кусочки сорбета и клала в рот. Дон Лонса, восхищенно замерев, следил за нею.
Услышала Изабелла и знаменитую вечернюю серенаду. Той девушке, которой предназначалась песня, было не более пятнадцати лет, но ее горячие, огромные глаза уже пылали огнем любовной щедрости. Она была настоящей девушкой из народа - непостоянной, гордой, и каждый, на ком останавливались ее черные дерзкие глаза, восхищенно замирал. Девушки ее социального слоя носили открытые туфли из буйволиной кожи, алую или синюю юбку, вышитый глубокий лиф, перекрещенную на груди яркую шаль, и черные кружевные мантильи. За левой подвязкой у них всегда был спрятан нож.
В одну душную ночь Изабелла проснулась в своей комнате от резкого, но глубокого звука какого-то музыкального инструмента. Графиня подошла к окну, заделанному решетками, и осторожно выглянула на улицу. Какой- то музыкант черной тенью стоял у соседнего дома и медленно перебирал струны. У окна напротив, закрывшись веером, как могла видеть Изабелла, сидела девушка. Ее глаза блестели в темноте. Человек тихо, проникновенно запел. Изабелла понимала не все слова, но смысл уловила, и глаза ее затуманились. И не один он нашептывал подобные слова. У многих окон городка стояли влюбленные и в вполголоса пели любовь! Предметы их страсти лениво обмахивались веерами, и вскоре вся улица благоухала запахом нар¬да и жасмина, украшающих высокие прически женщин. Испанки явно изнемогали от страстного пения своих возлюбленных, но молчали и не двигались.