Новые приключения во времена Людовика XIII
Шрифт:
Было очень жарко. Деревья и колючие кустарники вокруг дома застыли будто статуи, сжигаемые зноем. Изредка ветер приносил горячий запах трав с Пиренеев, и все вокруг изнемогало от его обжигающего дыхания. И только мирт, ладанник и олеандр с готовностью подставляли солнцу свои жесткие, ярко- зеленые листья.
– Вот мы и встретились, любовь моя!
– Приглушенно молвил дон Себастьян, чувствуя, как тает его сердце. Изабелла стояла в профиль к нему и казалась необычайно прекрасной и отчего- то совершенно недоступной.
– Не говорите сейчас о любви, прошу вас, мой
– Расскажите мне, как вам удалось уйти из замка дона Лонса.
Странной радостью вспыхнули синие глаза дона Себастьяна, а щеки слегка покраснели от удовольствия. Дон Себастьян был явно обрадован интересом графини к его судьбе.
– Гранд обезумел, когда утром обнаружил, что вас нет,- начал рассказывать раненый.
– Как только он ни лютовал! Я сказал ему, что в последнее время вы расспрашивали меня о дороге на Барселону и о французских кораблях, входящих в этот порт. Гранд сразу же помчался со свитой туда, а я получил возможность спокойно уехать.
– Слава всевышнему! Благодарю вас! Вы сделали для меня так много!
– Донья Исабель, я сделаю для вас все!- смущенно и в то же время гордо добавил он.
– И, если я не смогу испытать счастье с вами, я, по крайней мере, найду счастье в вашем!
– Такие слова огорчают меня!- произнесла Изабелла тихо. Ее так и подмывало погладить несчастного по голове, как сделала бы мать, сочувствуя ребенку, но она не должна была обнадеживать своего друга, чтобы не причинить ему боль в дальнейшем.
– Дон Себастьян, уверяю вас, я действительно не принесу вам счастья!
Шрам на его щеке мучительно дернулся, а его глаза гляну¬ли с нежным укором, словно он был из тех несчастных, кто от природы нем!
– Когда вы уехали, я совершенно без сил добрался до моей комнаты,- признался он,- внезапная лихорадка…Я умирал от жара, и уже мысленно простился с вами навсегда. Но внезапно было мне видение: вы с такой же грустной улыбкой, как сейчас, склонились надо мной и положили руку на мой горящий лоб, и меня сразу перестал сжигать жар. Я смог дышать спокойно, а не изнемогать от жара свечей! Вы сказали мне - о, я хорошо помню ваш мягкий мелодичный голос!- “Уезжайте быстрее. Здесь вы умрете!” Донья Исабель, любимая, зачем вы приходили? Чтоб не дать мне умереть? Значит, вы хотели, чтобы я жил?
Изабелла слушала его, закрыв рот ладонью, словно опасаясь внезапного своего рыданья или стона. По щекам ее скатывались слезы жалости. Дон Себастьян с лихорадочно блестевшими глазами резко наклонился вперед. Глаза его впились ей в растерянное лицо.
– Я рад, что уехал из замка!
– быстро продолжил он.
– Я бредил вами, мое солнце, я мечтал о вас! Я чувствовал себя сильным - я все могу сделать для вас. И беспомощным, ибо делать нечего! Не смотрите на меня так испуганно, любимая! Я хочу большего! Безгранично большего! Безгранично хочу! Вы, человек чудесного высшего мира, спуститесь к бедному калеке, который молит только о том, чтоб вы были рядом! Я люблю вас, донья Исабель! Прошу вас, даруйте мне хотя бы крохи
– Нет!
– Воскликнула Изабелла и заметалась по комнате, сжимая виски так сильно, что ей стало дурно.
– Это невозможно!
– Донья Исабель!
– Вы достойны большего, дон Себастьян! Гораздо большего, чем могу дать вам я! Вас еще полюбит добрая сердцем, верная женщина, подарит вам детей, и вы еще будете счастливы! Но я никогда не буду этой женщиной, что бы вы мне не говорили, как бы ни молили меня о снисхождении! Мой славный, милый друг, никогда!
Она, как ребенок, протянула ему руки. Дон Себастьян растерянно и непонимающе глядел на Изабеллу. Казалось, он мучительно искал и не находил причин для истерики.
– Я теперь люблю жизнь только потому, что встретил вас!
– Прошептал он страстно.- И вы не отнимите у меня мою любовь. Посмотрите, я бросил все! Я уезжаю во Францию вот таким - хромым и уродливым, ожидая от людей насмешек и отвращения. И все это для того, чтобы быть с вами, дарить вам любовь, служить вам, защищать вас от бед! Никто еще такой ценой не покупал любовь!
Изабелла со страхом понимала, что еще немного, и она убьет его своими недомолвками. Сжав зубы, Изабелла вновь села у изголовья раненого. Он нерешительно нашел ее руку.
– Дон Себастьян, - страшась своих будущих слов, начала графиня,- я должна вам кое-что сказать, чтобы навсегда исключить непонимание между нами. Я никогда не лгала испанскому гранду дон Лонса, как, наверно, вы думали, когда я утверждала, что люблю другого человека. Это правда, сударь. Сердце мое навсегда отдано другому.
Дон Себастьян так резко отпрянул назад, что жалобно заскрипела кровать.
– Простите меня!
– прошептала Изабелла, не в силах видеть его скорченное под покрывалом тело.
– Простите, мой бедный друг. Но то, что я сказала вам, правда! Я могу подарить вам только свою дружбу.
Дон Себастьян вдруг громко расхохотался. Он смеялся, а она видела только боль, дрожащей на дне его зрачков, горе в тяжелом дыхании, горечь в искаженном от внутренней боли шраме. В эту напряженную минуту, когда у двоих разрывались сердца - у одного из-за безответной любви, принесшей горе, у другой - от жалости, осознания непоправимости и жгучей вины, - открылась входная дверь. Вошли де Арамисец и Джулия.
– У вас так весело?
– изумилась маркиза.
– Да, у нас весело!
– истерически смеялся дон Себастьян.
– Проходите, господа, прошу вас! Присоединяйтесь к нашему веселью!
У Изабеллы страдальчески задрожали губы. Она не могла, не хотела поступить иначе, но каким невыносимо трудным оказался этот разговор. Ах, Изабелла разбила своему спасителю сердце! Он разбился об нее! Не надо, не надо, чтоб об тебя разбивались чужие сердца! А Изабелла - чуткая, деликатная, жалостливая - Изабелла это допустила!
Графиня выбежала из комнаты, провожаемая громовым смехом дона Себастьяна. На лестнице она попала в объятия де Силлек, который как раз поднимался наверх.
– Что случилось, дорогая?
– шутливо спросил он.
– Отчего это вы так расстроены?