Новые приключения во времена Людовика XIII
Шрифт:
– Ах, вот как!? Вы еще будете давать мне советы?!
– Не надейтесь вывести меня из себя, Анри!
– Исаак, оставьте меня в покое!
– Г-да!
– вновь вмешался де Силлек на правах старшего по возрасту.- Анри, ваше дурное настроение не должно стать причиной ссоры между друзьями.
Г-н де Силлек выразительно взглянул на де Арамисец и отошел.
Вошедших подруг усадили на самые почетные места - друг против друга на противоположных концах стола. Г-н де Арамисец первым опустился на скамью слева от Джулии. Он улыбался, но Джулия, казалось, не замечала его. Она скромно сидела рядом, необыкновенно красивая в бледно - лиловой парче с отделкой из серебряного
Изабелла была бледна. Она со странным вниманием рассматривала стоящие на столе почки со стрелками латука и, против обыкновения, почти не слушала де Порто, восхищавшегося ею. На Изабелле прекрасно смотрелось темно- зеленое атласное платье, чьим несомненным украшением был замысловатый филигранный воротник с жемчужной брошью у горла. Из-за яркого цвета платья глаза ее, серые, как чистая сталь, казались прозрачно - изумрудными, редкостными по своей красоте.
Де Силлек не спешил занять место за столом, разговаривая с де Батц у окна. “Если только он сядет рядом с Джулией, а не со мной, - думала Изабелла отстраненно, - я разрыдаюсь прямо при всех! Ах, вдруг он все- таки влюблен в Жули? О, боже, я поплатилась за то, что так легко отказывала благородным и храбрым дворянам выходить за них замуж! Но я не знала, господи, я и представить себе не могла, как это горько и обидно, когда на тебя не обращает внимание человек, к которому ты неравнодушна! Ах, господь страшно покарал меня за мои самодовольство и гордыню!”
Она украдкой бросила взгляд на де Силлек. Его строгий красивый профиль на фоне синего неба казался словно высеченным из камня. Ее завораживало странное ощущение исходившей из него жизненной силы, хотя он двигался неторопливо, будто просчитывал каждое свое движение, как в фехтовальном поединке. Ни один человек не был столь внимателен, когда слушал других, губы его улыбались нечасто, но, когда улыбка появлялась на строгом лице молодого графа, она была очаровательна! Сейчас он улыбнулся де Батц тепло и чуточку лукаво, и Изабелла почувствовала сладкую дрожь по всем телу, словно ей он предназначал свою улыбку. Ах, как он был далек от нее и от других, в своем простом камзоле, без позументов и лент, но, тем не менее, он казался ей более величественным, чем все щеголи мира, ибо кровное благородство вовсе не нуждается в обрамлении дорогой одеждой и украшениями.
– Что вы на это скажете, дорогая графиня?
Изабелла, будто очнувшись, с трудом оторвала взгляд от де Силлек, и обернулась к де Порто.
– Что? О, я согласна с вами!
Де Силлек подошел к столу и опустился на скамью по правую сторону от Изабеллы. Он бросил на нее короткий острый взгляд, под которым она умирала тысячью смертей.
– Сударыни!
– провозгласил де Порто, торжественно поднимая кружку с отличным токайским, - вам понравится этот праздничный ужин! Такой редко увидишь даже на венчании!
– О, не произносите это страшное слово, сударь!
– воскликнула Джулия со смехом.
– Изабелла его слышать не может без того, чтоб не вздрогнуть! Она ведь только благодаря вам, г-да, избежала очередного венчания!
– Да!
– заметил де Батц.
– И я позволю напомнить всем присутствующим, с каким трудом!
Друзья улыбнулись.
– Король Людовик, - да хранит его господь!
– обещал Изабелле избавить ее от свадеб, слава богу!
– продолжила Джулия.
– Отлично, черт возьми!
– выдохнул де Порто.
– Я очень надеюсь, сударыня, что вас более
– Я, клянусь вам, стану женой кого-нибудь только по собственному желанию! Никто не заставит меня!
– заявила Изабелла прямо.
– Даже король Людовик!?
– хитро спросил де Батц.
– Даже Его величество!
– Ну, а если вам прикажет самое могущественное лицо в государстве - его высокопреосвященство?
– Даже он.
– Подумайте - сам кардинал Ришелье! Могу себе представить, что вам грозит за ослушание!
– Домашний арест на три месяца или подвал Бастилии на худой случай! Уж пытать-то они меня, наверно, все-таки не будут?
– Вы знаете о пытках в подвалах крепости и отказываетесь служить кардиналу?! Искренни ли вы, дорогая г-жа дю Трамбле?
– Послушайте, Шарль!
– неожиданно вмешался в разговор граф де Силлек. Он нахмурился.
– Сомневаться нам в словах благородной г-жи дю Трамбле, на мой взгляд, вам абсолютно недопустимо!
– Но в таком случае, Арман, г-же графине потребуется несказанное мужество! Противостоять г-ну кардиналу нелегко!
– Вы так странно говорите, будто всерьез считаете, что кардинал Ришелье всесилен! Пусть он стал первым министром государства, и эдикты сперва несут на подпись ему, а потом Его величеству, но неужели он теперь имеет права и на сердца французов? Кому принадлежит сердце госпожи дю Трамбле? Разве его преосвященству? Нет! Только ей, что правильно!
– Конечно, правильно, дорогой Арман, но нельзя же все время дразнить Его высокопреосвященство!
– Разве свое мнение у нас теперь под запретом? Разве г- же графине запрещено распоряжаться своими собственными чувствами?
– Настанет такой день, когда г-н кардинал все-таки разъяриться и уже ничто не сможет спасти г-жу графиню от его гнева!
– Да неужели?! Нам теперь, что же, совсем перестать думать или чувствовать в угоду г-ну кардиналу? А если Его высокопреосвященство велит нам всем окончить наш земной путь немедленно, мы что же, по вашему странному мнению, должны ему подчиниться и благородно заколоть друг друга? Если госпожа графиня не желает подчиняться приказам или, на худой конец, уговорам Его Высокопреосвященства, это можно лишь приветствовать! Этот факт говорит о несомненной храбрости г-жи графини, о ее мужестве и, наконец, твердости, которые должны быть в любом сердце, если человек дворянского звания, конечно, стремится прожить жизнь честно!
Глаза де Силлек и Изабеллы встретились. Глаза Изабеллы сияли как звезды - огромные, чистые, ясные! ¬
– Г-н де Силлек очень удачно выразил мою мысль!
– после некоторого молчания произнесла Изабелла.
– Я это и хотела сказать - я не позволю другому человеку, какой бы высокий пост в государстве он не занимал, вмешиваться в мою жизнь и уж тем более заставлять меня чувствовать то или не чувствовать это! Чувствовать любовь к кому - то по приказу или из страха быть наказанным или потому, что так выгодно, по моему мнению, отвратительно!
Глаза графа де Силлек потеплели, и что-то похожее на симпатию промелькнуло в них.
– То, что госпожа графиня не желает подчиняться кардиналу Ришелье, я понял еще в Этампе!
– рассмеялся де Батц, как ни в чем не бывало.
– Насколько я смог сосчитать, вы были там одни против дюжины гвардейцев и умудрились ускользнуть.
– Благодаря вам, господа!
– Без нас вы покинули тот трактир пешком, только и всего, - без улыбки заметил де Силлек.
– Но тогда бы меня догнали гвардейцы Ришелье, увезли бы в Париж и сейчас бы я находилась в Сент - Вальском монастыре на хлебе и воде!