Нуль
Шрифт:
Из терминала Сан-Франциско Сергей вышел уже почти мыслящим существом.
Какие странные штуки выделывает память – то ли моя, то ли Сергея. Я прекрасно помню, что стихов со словами «час карандашный, час ночной…» я от него не слышал, хотя эпитет «карандашный» у Сергея – из любимых. Когда-то Сергей часто читал мне свои стихотворные произведения (которые не любил и не хотел публиковать) и, как мне кажется, продолжает писать стихи и сейчас, несмотря на снисходительно-презрительное отношение к «ранним опусам».
То
Как странно: соприкосновение
с давно прошедшим воскресеньем.
Дождь незаметно моросил.
Кончался выходной.
И кто-то старый за стеной
потерянно ходил.
Как странно: разочарованье
в вещах, которым нет названья…
В слезе дождинки на стекле,
в желании весны,
в неискренности тишины,
родившейся во мгле.
Какие странные минуты
прихода ночи… Почему-то
встать лень, и лень зажечь огонь.
Куда-то делся день…
И только женская ладонь
способна снять мигрень…
Простуда держалась еще день, но потом все-таки сдалась, уступив натиску тайленола, который американцы считают средством от всех болезней. Сергей купил лекарство в аэропорту. Насчет всех болезней – вопрос спорный, однако с сопливым наводнением тайленол справляется хорошо, особенно если принимать его по две пилюли каждые три часа. Именно так Сергей и вылечился.
Приезжая в Калифорнию, Сергей всегда останавливался у своих друзей, которые уже много лет жили в Сан-Хосе. Это была скромная русская еврейская семья, одна из многих, выпихнутых из России нуждой, обидой и страхом.
Волна эмиграции, которая их подхватила, обернулась коньком-горбунком. Помыкавшись в Вене, они все-таки не поехали в Израиль, а сиганули через океан, потом через Американский континент, и Калифорния спокойно и профессионально приняла их, потому что они были спокойные и профессиональные люди и к тому же владели профессиональными языками. Мира получила работу в колледже, где стала преподавать математику, универсальный язык общения ученых, а ее муж Яков и сын Алик, классные знатоки языков программирования, со временем завоевали
Я плохо представляю себе Миру и Алика, на видеопленке они почему-то не запечатлелись, зато Яша появляется на экране много раз, и внешность у него выдающаяся. Больше всего он похож на английского короля Эдуарда VII – такое же породистое лицо, такие же выпуклые умные глаза, высокий лоб, волосы расчесаны на прямой пробор, усы, треугольная борода. Если положить рядом их фотографии – просто близнецы-братья, хотя у одного за плечами Саксен-Кобург-Готская династия, а у другого – много поколений ростовских, а еще раньше виленских, а еще раньше варшавских евреев.
Семья королевского двойника жила в большой квартире в кондоминиуме, где все трое постепенно наладили естественный и уверенный быт, и Сергей, наведываясь к ним раз, а то и два раза в год, обретал там необыкновенный покой – чувство, давно потерянное в сумасшедшем московском ритме.
Яков, как обычно, встретил Сергея в аэропорту. Они спустились на лифте в гигантский паркинг, где Яша - тоже как обычно – довольно долго искал свою машину; он никогда не трудился запомнить номер парковочного места. Наконец машина отыскалась, они сели, и тут Сергей заволновался.
– Слушай, Яша, мне нужен телефон одного мужика в Сосалито. Давай раздобудем где-нибудь телефонную книгу.
– Подумаешь, проблема! – отмахнулся Яков. – Приедем домой – по телефону любой номер получим хочешь в Сосалито, хочешь в Атлантик-Сити.
– Мне не нужен Атлантик-Сити, – серьезно сказал Сергей. – Мне нужен номер в Сосалито. Но по телефонной справочной я его узнавать не хочу.
Яков удивленно посмотрел на него.
– Это что-то новое, старик, тайны московского двора. Может, тебя ФСБ завербовала?
Сергей выразительно постучал пальцем себе по лбу. В голове сразу же загудело.
– Как скажешь. – Яша пожал плечами. – Можно и не по телефону. Приедем – я тебе любую телефонную книгу отыщу. Если дома нет, у друзей найдем. Все, больше не дури мне голову. Едем. Если хочешь, открой окно. У нас тепло. И пристегнись – здесь тебе не Россия, порядки строгие. Если будешь курить, вот пепельница, окурки в окно не выбрасывай. Как-то не хочется пятьдесят долларов штрафа платить.
– Пятьдесят долларов?! – удивился Сергей.
– А что тут такого? Очень разумный закон. Хочешь чистоты – не сори. Хочешь сорить – раскошеливайся.
Яков заплатил при выезде за парковку, и они двинулись в путь.
Сергей осторожно водил головой, стараясь не взболтать осадок простуды в мозговом желе, и разглядывал места, уже ставшие ему знакомыми.
«Бей Эриа» – «Район Залива» – поразительная страна. Здесь отсутствуют привычные понятия «город», «пригород», «поселок», «деревня». В сущности, все пространство между Сан-Франциско и Сан-Хосе, да и сам Сан-Хосе тоже, – это один гигантский город, только гигантизма не чувствуется, а города не видно.