o fad3c0960b610c79
Шрифт:
«кафедралов», - Лобов выделил это слово, - болотом?
– Многие из этих, - презрительно поморщилась Ксения, - пришли уже после того, как выдающиеся люди покинули кафедру и перешли в другие вузы. Один из
новых – профессор Кучин. Уж не знаю, какие у него заслуги. Из его книг я
пыталась читать только монографию «Прогрессивная журналистика в борьбе за
общественное мнение в России в середине XIX века». Не дочитала…
– Почему? Что там плохого, на ваш взгляд? –
14
– Не только на мой взгляд, но и на любой, мне кажется, - Ксения рубила воздух
резкими движениями рук. – На любой более-менее развитый вкус – это полная
белиберда! В духе, знаете, советских ура-агиток. Там о Чернышевском, разумеется, о Добролюбове и иже с ними…
– В положительном, разумеется, ключе?
– Разумеется, как ни странно в наше-то время…
– И больше ничего не писал профессор Кучин? – продолжал расспрашивать
Суровин.
– Так, несколько статей в научных журналах, о жестокостях царизма, о ссыльных
писателях типа Полежаева и Шевченко…
– Ну а что он за человек – профессор Кучин?
– По большому счету никакой он не ученый, - безапелляционно заявила Ксения.
– Вот как! А кто же тогда? – изумился следователь.
– Скорее – спортсмен, нет, не спортсмен даже, а культурист!
– С чего это вам так показалось?
– Ничего мне не показалось, - парировала девушка. – Я сама неоднократно видела, как он играет на теннисном корте, бегает кроссы. Едва кончатся вузовские «пары»
– он в охапку свою спортивную сумку (с которой и является на лекции) и на
стадион или в тренажерный зал.
– Сколько ему лет?
– Да лет-то немало, около пятидесяти. А вот здоровье, вы правы, здоровье на
зависть любому юноше. Высокий, стройный, поджарый, мускулистый. Женат
третьим браком на своей бывшей аспирантке.
– Завидное здоровье, - вздохнул Суровин.
– Вы нам, пожалуйста, дайте телефоны Родского и Кучина, - Лобов отвлек
следователя от грустных размышлений.
– Разумеется, - кивнула Ксения и потянулась к сумочке, чтобы вытащить
мобильный телефон, но тут он сам дал о себе знать.
– Алло? – раздраженно ответила девушка, едва взглянув на определитель номера.
– Я тебе позже позвоню! Да, сейчас некогда!.. Тут такое!.. Потом! – резко
выкрикнула она и отключила связь.
Лобов внимательно посмотрел, как взволнованная Ксения убирает мобильник в
сумочку, уточнил время, записал что-то в блокноте и спросил девушку:
– Простите, вы обещали номера телефонов…
15
– Ах да, Родского и Кучина, - спохватилась, как бы опомнившись, Ксения и снова
вытащила мобильник и открыла
Когда Лобов и Суровин записали номера, Ксения спросила:
– Какие-то еще вопросы у вас ко мне будут? А то, знаете, проблем еще куча: морг, организация похорон…
– Конечно, мы понимаем, - спохватился Суровин и начал собираться. – Скажите, с
похоронами проблем не будет? То есть, я имею в виду, есть кому вам помочь?
– Ну, я думаю, что в любом случае, родной университет, - она ехидно усмехнулась,
– отдаст дань памяти известному профессору. К тому же принесшего так много
славы – мировой, можно сказать… Не беспокойтесь, у папы, помимо вузовских
коллег, есть немало настоящих друзей.
– А в личной жизни… - замялся Суровин.
– Понимаю, - кивнула Ксения. – Запишите телефон. Ирина Арнольдовна Тамме.
Это давняя знакомая отца…
– Простите, вы сказали «знакомая»…
– Хорошо, если нужно более откровенно – его подруга, любовница, наконец. Они
знакомы уже более десяти лет – с тех пор, как умерла мама, - голос девушки
дрогнул.
– Извините, если я… - начал было Суровин, но Ксения взяла себя в руки и
постаралась улыбнуться, однако нотки горечи все еще сквозили в ее словах:
– О маме, если позволите, я расскажу вам в другой раз. Сегодня и без того очень
тяжело.
– Разумеется, мы понимаем. Разрешите откланяться, - стал прощаться Суровин. –
Пожалуйста, обо всех неординарных событиях, я имею в виду звонки, разговоры и
прочее, - сообщайте мне, пожалуйста, - и он протянул девушке свою визитную
карточку.
– Конечно, - устало улыбнулась Ксения. – До свидания. И пожалуйста, вы ведь
сейчас поедете мимо того места?
– Конечно, - подтвердил Суровин.
– Скажите, пожалуйста, пусть подгонят машину сюда, - попросила девушка. – Я
немного приду в себя и поеду в город.
– Непременно пришлют, не волнуйтесь, - и Суровин с Лобовым вышли из дома и
сели в фургон.
– Что думаете, Всеволод Никитич? – спросил Суровин.
Тот не ответил, глубоко задумавшись.
16
– Найти убийцу будет весьма непросто, - продолжал следователь.
– Николай Владимирович, я вас попрошу об одном исключении, вы не откажете?
– ушел от ответа Лобов.
– Говорите.
– Разрешите мне присутствовать при ваших разговорах с этими тремя людьми, о
которых мы узнали о Ксении.
– Можно было предугадать вашу просьбу, Всеволод Никитич, - улыбнулся
Суровин. – Хорошо, благодаря вашему реноме, так сказать, разрешаю. Сейчас