Оборотень на щите
Шрифт:
Там, в зале, один из оборотней встал. И позвал Свейту за стол, где ей следовало сесть. Ульф сразу насторожился, ловя каждый звук.
Но альвийка вдруг шевельнулась у него на коленях. Прижалась ягодицами к животу, дернулась так, что его мужское копье оказалось меж двух округлостей…
И Ульф прослушал, что ответила жена молодому волку.
— Потом, — невнятно пообещала Света оборотню, возвышавшемуся над ней.
Следом она рванулась к столу, за которым сидел Ульф. Но через несколько
Нельзя, пролетело у нее в уме. Сперва надо понять, что затеяли альвы. До тех пор придется пожить униженной и оскорбленной. Безответной страдалицей.
И к Ульфу сейчас приближаться опасно, он слишком многое понимает по запахам. Вдруг что-то почует и расскажет альвийкам? Если они им управляют…
В следующий миг Света скривилась. Закрыла лицо руками, развернулась к оборотню — и застыла перед ним скорбным изваянием.
Оборотень не подвел. Тут же подошел, протягивая руку.
Света сочла нужным завывающе всхлипнуть. От мысли, что за ее спиной Ульф сейчас тискает альвийку, горло перехватило — и всхлип прозвучал пугающе правдиво. Оборотни за соседними столами невозмутимо разговаривали, не глядя на нее. Альвийки посматривали с сочувствием…
— Окажи нам честь, Холегсдоутир, — приветливо сказал оборотень. — Раздели с нами эту трапезу.
Света едва заметно кивнула. Потом заломила руки в горестном жесте и шагнула к столу справа. За ним пустовали два места — однако ни альвов, ни альвийек не было.
Какая удача, безрадостно подумала Света, скидывая плащ и усаживаясь на скамью. При альвах не всякие разговоры можно разговаривать…
— Спросить, — тихо сказала она, не глядя в сторону стола, за которым сидел Ульф.
Оборотень, уже устроившийся слева, пригнулся к ее плечу. Проговорил еще тише, чем сама Света:
— Спрашивай меня, о чем хочешь, Холегсдоутир. И знай, что мое имя Гудульф. Мой отец — ярл Хеггульф.
Парень, сидевший по правую руку от Светы, быстро придвинул к ней чашу, стоявшую до этого посреди стола. Заявил, дружелюбно улыбаясь:
— А я Ингульф.
Гудульф тем временем налил в чашу вина. У Светы в уме мелькнуло — Гудульф в переводе значит хороший волк. Или добрый волк.
Но все равно надо быть осторожной. "Хороший волк" Гудульф завтра может познакомиться с альвийками. Если уже не познакомился. Спрашивать надо только то, что спросила бы ревнивая, уставшая от невзгод жена…
— Как скоро оборотень в зверь? — пробормотала Света, не позволяя себе посмотреть влево. Туда, где сидел Ульф.
Гудульф придвинул к ней чашу. Ответил неторопливо:
— Был случай, когда один оборотень стал зверем через месяц и семнадцать дней. Но все остальные уходили месяца через два с небольшим. Некоторые задерживались подольше, один дотянул до четырех месяцев. Выпей вина, Холегсдоутир. И я буду благодарен, если ты назовешь свое имя.
Ты и так его знаешь, подумала Света. Тут все понятно, представиться —
— Светлана, — невесело ответила она. Помедлила и добавила: — Свейтлан.
Ох, Ульф, пролетело у нее в уме. Почему все так вышло?
Она стиснула зубы, отгоняя горестные мысли. Сейчас нельзя раскисать…
Но в следующее мгновенье Света поймала внимательный взгляд альвийки из-за стола напротив — и страдальчески скривилась. Это тоже вышло правдоподобно, потому что губы у нее подрагивали.
— Альвийский женщины есть чары? — едва слышно спросила Света.
Гудульф посмотрел влево. Пожал плечами.
— Не знаю. По правде говоря, я нынче впервые в жизни увидел альвийских дев. Но если альвы очаровывают человеческих девиц без амулетов, то их дочери, наверно, тоже на что-то способны?
А следом Гудульф широко улыбнулся.
— Что касается меня, то рыжую волчицу я не променял бы ни на одну из этих девиц.
Да он со мной флиртует, изумилась Света. Только неумело. Видно, и впрямь — "Хороший волк". Однако Ульф рассказывал, что супружеских измен у них не бывает, потому что оборотни все чуют по запаху. И чует не только муж. Разве что…
Гудульф, не сводивший со Светы глаз, за пару секунд едва заметно сник. Пригнул голову, разочарованно поджав губы.
— Выпей вина, Свейтлан, — тут же мягко предложил Ингульф, сидевший справа. — И поешь. Нынче на этих столах праздничное угощенье, его стоит попробовать. Форель в свекольных листьях удалась, и фаршированный перепел. Из него вытащили кости, начинив тыквой со сливками и телятиной. А кожицу присыпали сыром. После ужина я могу проводить тебя до опочивальни. Не стоит одной бродить ночью по крепости, полной альвов. Кто знает, что они выкинут, насмотревшись на то, как их девицы жмутся к оборотням?
Пока Ингульф говорил, его руки накладывали в тарелку еду. Затем он поставил тарелку перед Светой. Ободряюще улыбнулся и отвернулся, показывая, что не навязывается.
А Света молча взялась за чашу с вином — стеклянную, в красивой серебряной оплетке. Коснулась губами края…
И ощутила запах мыла.
Тут так не принято, разъяренно подумала она. Неужели это Ульф? Все подстроил, все организовал? Стол, за которым нет альвийек, чаша, вымытая с мылом, молодые оборотни, один из которых зовется "Хороший волк"…
И альвийку Ульф начал тискать, стоило ей подойти к этому столу.
А затем губы Светы изогнулись в горестной, печальной улыбке. Она глотнула вина. Скривилась, изобразив отчаяние — не для оборотней, этих все равно не проведешь. Для альвийек напротив. Потом негромко спросила, посмотрев на парня слева:
— У тебя быть жена, Гудульф?
— Пока нет, — с готовностью ответил он. И лицо его сразу оживилось. — Но я устал быть одиноким. Если найду женщину, которая не боится оборотней, я буду землю когтями рыть…