Оборотень на щите
Шрифт:
В следующий миг Ульф резко двинулся, вбивая свое копье в мягкость ее плоти. С размаху, без жалости. Вонзился, сдержавшись лишь под конец — и молочная шерсть над его копьем пощекотала альвийке пальцы, которые безостановочно сновали по бугорку над входом.
Сигвейн низко застонала, глядя на него пьяно и восторженно. А из воющей метели в уме Ульфа вдруг выдралась мысль — в Хелеву щель тебя.
И Ульф перехватил тонкие ладони, дарившие Сигвейн ласку, которую он не желал ей дарить. Прижал руки альвийки так,
Выскользнуло из тела Сигвейн тяжелое, каменно-налитое копье. Снова вошло, распирая ей плоть. Альвийка задышала надрывно, точно ее и под ребра ткнули. Ульф опять вонзился в мякоть меж округлых бедер, скаля сверху клыки…
В стороне от конунгова дома, в своей опочивальне, Света сидела на кровати. Поглаживала волчий клык, оплетенный медной проволокой, и смотрела в никуда, прикусив губу.
Интересно, как связан со всем этим Локки, пролетело у нее в уме. Ведь поход в крепость, и гроза, после которой был потерян рунный дар — все случилось после появления Локки. До этого боги ее не трогали.
Света сжала клык в ладони. Затем обернулась и посмотрела на стену возле входа. Где-то в той стороне возвышался зал для пиров, в котором Ульф тискал сейчас светловолосую красавицу.
Теперь он занимается этим на виду у всех, с горечью подумала Света. Но оставлять Ульфа в руках альвиек нельзя. Он в беде. И его могут изменить еще сильней, пока она тут сидит…
От двери вдруг донесся приглушенный скрип, и Света кинулась к выходу. Выглянула наружу.
Гудульф, стоя у двери следующей опочивальни, виновато ей улыбнулся.
— Прости, что потревожили тебя, Свейтлан. Я завтра же смажу петли, скрипа ты больше не услышишь.
За ним в проходе стояли трое молодых оборотней. Все держали в руках мешки — и были вооружены. Мечи на поясе, щиты за плечами, шлемы в руках, свободных от мешков…
Из опочивальни напротив тут же выглянул Ингульф. Щита за спиной и шлема у него не было. Наверно, успел сложить все принесенное в опочивальне.
Оборотни пришли, как и обещали — после ее жалобного замечания, что жить одной в пустом женском доме страшно. С оружием, словно собрались нести здесь стражу…
Ингульф вдруг ссутулился. В распахнутом вороте его рубахи блеснул изгиб серебряной гривны.
И Света, не отводя от него глаз, пробормотала:
— Ничего, я не спать.
Гудульф кивнул, словно подтверждая ее слова. А Света спохватилась.
Эти парни и так знают, что она еще не ложилась. Первый же вошедший наверняка подошел к двери и принюхался. Просто чтобы проверить.
Мой маленький отряд, снова пролетело в уме у Светы. Дар от Ульфа. Могут ли альвы изменить и этих? Вся надежда на то, что они не станут так рисковать. Оборотней в крепости
— Где Ульф? — торопливо спросила Света. — Зал, пить эль?
Гудульф растерянно отвел глаза. Стоявший за ним оборотень, которого звали Редульф, ровно произнес:
— Мы не знаем, Свейтлан.
Гудульф вас уже выдал, мелькнуло у нее. Затем она подошла к оборотням. Встала в шаге от Гудульфа, приглашающе махнула рукой Ингульфу, и уронила:
— Тут нет альв? Близко, слушать?
Гудульф молча качнул головой, Редульф с усмешкой объявил:
— На дозорной башне за конунговым домом я заметил двоих. Альв с альвийкой. Вроде целовались.
— С дозорной башни видно, кто входит в женский дом, — тут же пробормотал Ингульф за спиной у Светы. — Да и дорожка перед конунговым домом как на ладони.
Лицо Редульфа мгновенно посерьезнело, Гудульф нахмурился.
Уже лучше, безрадостно подумала Света. До них начинает доходить, что речь не о капризах Ульфовой жены. Спасибо, Ингульф…
Но почему он упомянул о конунговом доме?
— Где Ульф? — опять спросила Света, уже въедливо и быстро. — Перед конунговым домом? Говорить, важно.
— В нем, — бросил Ингульф. — Я унюхал… все мы унюхали, куда он ушел, пока ходили за вещами. Но, Свейтлан…
Он замялся, и Света резко обернулась к нему.
— Я знать. — Она подчеркнула свои слова нервным кивком. — Я сперва плакать, теперь нет. Ульф с альвийка. Это знать. Я просить помощь. Так надо, Ингульф…
Света запнулась. Сказать оборотням о своих подозрениях? Но они тут же кинутся советоваться со старшими оборотнями. Теми, кто сидел сегодня рядом с Ульфом. А если эти старшие расскажут все альвийкам?
— Жена Ульф до конца, — сказала наконец Света. И выставила перед собой ладонь, на которой лежал волчий клык. — Вы верить. Помогать. Я запомнить, кто быть рядом. Да?
Редульф как-то задумчиво склонил голову, Гудульф снова нахмурился. Но следом кивнул.
Сигвейн, растянувшись на постели, слабо шевельнула ногой. Бедра ее были раздвинуты, темно-фиолетовый шелк собрался между ними гармошкой.
Ульф, стоя у очага, в котором дотлевали угли, поднес ко рту кубок с вином.
Пусть оклемается, мелькнуло у него. Потом еще разок ее оседлаю…
Но в следующий миг Ульф вдруг услышал тихий скрип. Входная дверь конунгова дома отворилась, и к опочивальне, в которой он развлекался с Сигвейн, направился один из волков. По коридору пришедший ступал легко, почти неслышно.
— Входи, — крикнул Ульф, как только оборотень остановился за дверью опочивальни.
Что-то случилось, угрюмо подумал он. Со Свейтой? Или с кем-то из волков? Может, приплыл наконец-то Хальстейн?