Очаги ярости
Шрифт:
— Ладно, Гонсалес, — грустно сказал Бенито. — Хватит питать этот самообман, пора уходить.
Он ушёл бы немедленно, но доктор Гонсалес ощущал свою меру ответственности за здоровье Рамиреса. Раненный Адской Собачиной пациент доктора Хойла уж два раза подряд вёл гостей по изрядной длины переходам. Выглядел скверно: дышал через сжатые зубы, превозмогая боль; как бы раны его, чего доброго, не открылись. Потому дело чести — обратно его проводить, до больничной койки.
2
Полезное
А Гонсалес, как на зло, не взял даже малой аптечки. Предложение ехать в Содом застало его врасплох.
— Где здесь у вас хранятся лекарства? Клей для ран, болеутоляющее, кровоостанавливающее, антисептик…
— Да нигде не хранятся, — Рамирес уже не сдержался, застонал в голос. — Для кого их хранить, если редко бывают больные? Доктора их приносят в таких небольших чемоданчиках...
— Значит, надо вернуться. Туда, к кабинету Хойла…
Но Диего мотнул головой:
— Ничего не найдём. Я уже там однажды рылся. Доктор Хойл — он же долго в таком состоянии. У него была куча любовников, каждый взял себе что-то на память…
— А носилки-то есть? У тебя открывается кровотечение…
Ну и их по пути не удалось отыскать. А кровило уже изрядно.
Доктор Гонсалес принял решение, уложил пациента в коридоре на пыльный пол, осмотрел. Парочка ран из оставленных злобной Собачиной выглядела неприятно. Главное, в этих местах и не перевяжешь.
Ладно, осталось всё это зажать и нести на руках. Впрочем, Рамиресу к этому не привыкать. Лишь бы кровью ему не истечь — на руках у врача без лекарств, в самом центре пустынного госпиталя.
Впрочем, госпиталь оказался не совсем уж необитаемым.
— Что, опять доигрался? — недовольно спросил не то сторож, не то санитар, попавшийся им по пути.
Да, единственный санитар в этом госпитале имелся. И Рамирес о том говорил. Кто-то, вроде бы, приносил ему пищу.
— Гомес, прошу, позови того доктора… — заскулил Диего. — Ну, который не Хойл…
Ишь, отметил Гонсалес, этот странный Диего санитара по имени знает, а вот об имени доктора, видать, не спросил.
Гомес весело подмигнул и качнул по-содомски бёдрами:
— А не хочешь, я снова тебе позову доктора Хойла?
— Нет, другого, Гомес, другого…
— Ладно, не дрейфь, — смилостивился Гомес. — Но за эту услугу так просто потом не расплатишься! — и неспешно ушёл звать другого врача, по пути чуть виляя тазом.
— Вот уж содомская тварь! — процедил Рамирес сквозь зубы. — Постоянно подкатывает. Вот поправлюсь, и этому гомику не поздоровится…
К счастью, Гомес не слышал его угроз. Он позвал-таки доктора.
3
Доктор без-имени, что после
— Доброго здравия, доктор Джойс.
— О! И вам не хворать, доктор Гонсалес.
Общим усилием этих двоих докторов беспокойная жизнь Диего Рамиреса оказалась опять спасена. Со стороны одного — аккуратность в пути к госпитальной койке, от другого — аптечка с лекарствами. То вколоть, это дать под язык, этим помазать, а тем стянуть — и наконец-то позволить болящему забыться в целительном сне.
В общем и целом к умениям доктора Джойса нет никаких вопросов. Но зато есть вопросы другого плана. Те, что его трансформированному коллеге уже не задашь.
Правда, Джойс — он великий мастер в искусстве ничего не ответить. Чем он главным запомнился и Гонсалесу — это уклончивостью. Вот к такому бы — Призму… Но нет, Призмы больше нет!
— Между прочим, я ждал вас обоих, — сказал доктор Джойс. — Понимал, к чему всё идёт. Уже месяц назад было ясно: приедет Бенито, будет спрашивать доктора Хойла кое о чём. Доктор Хойл не захочет ответить, но всё же ответит. Потому что Бенито хитёр, он предъявит Призму… Ну не правда ли, я неплохо осведомлён? — Доктор Джойс поглядел со значением на ящик в руках Родригеса. Там не так уж давно и верно лежала Призма. Но сейчас там была Пирамида. Просто так, чтобы ящик не пустовал. Или, если точней, чтобы никто не заметил, что ящик пуст.
— Осведомлённость внушает уважение, — тут же признал Бенито.
— А промедление — не внушает, — уколол его Джойс. Не со зла, надо думать. Просто характер такой, не может он не укалывать. — А вот пару недель назад от моего коллеги было уже ничего не добиться. И тогда-то я понял: Бенито Родригес приедет сюда не один, а с Мигелем Гонсалесом, который знает меня.
— Очень мудрый, однако, вывод, — оценил Гонсалес.
Почему бы не дать хоть эрзац восхищения человеку, который в нём очень нуждается.
4
Потрясающий разум и интуиция доктора Джойса.
— Кстати сказать, — отметил Бенито, — верный прогноз событий не сподвиг вас на то, чтобы как-либо им воспрепятствовать. Это, наверное, тоже весьма неслучайно?
— Рядом со мной случайности места нет, — похвастался Джойс. — Происходящее — это продукт верных решений. Жаль только, я не влиятелен, не вездесущ. К несообразностям в мире приходится приспосабливаться. То, что творится в Свободном Содоме ныне, я спрогнозировать мог, но воспрепятствовать — нет. Все как с ума посходили от безумного секса с ляяном. Мэри Бастинду ничто бы не остановило. Доктора Хойла — тоже. Я его знал, это был человек самых безумных страстей. То, что скрывалось за доброй его улыбкой…