Один день неизвестного поэта

Филипенко Олег Васильевич

нашим", - сказал сам себе и вздохнул, чуть досадливо морщась.

Долго не пишешь - становится плохо. Как будто теряешь

почву тогда под ногами и чувствуешь, как ты ничтожен.

Станешь писать, - начинаешь с охотой, но только в систему

ты превратишь это дело, как станет обузой работа.

Вот и сейчас неохота писать, но себе я дал слово

хоть десять строчек за сутки писать, а иначе не скоро

кончу работу, которую

так легкомысленно начал.

Ручку взял в руку, глазами последние строчки поэмы

я пробежал, чтобы в образы, мысли опять погрузиться

и, кончик нити поймав, продолжать вышивать по рисунку,

что в голове заключен. Макрамэ да и только. Со скрипом

начал работу, но вскоре втянулся, и стало полегче.

ГЛАВКА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

Время летит, когда пишешь, стремительно, даже быстрее,

чем когда чтеньем ты занят, настолько сильнее и четче

ты сконцентрирован на выполняемом действии. Разум,

воображение, вся психофизика подчинены лишь

воле, что как вагонетку, вперед движет замысел, тему.

Впрочем, иной раз летит вагонетка с уклона так быстро,

что поспеваешь за нею едва, но такое нечасто.

Чаще приходится все же толкать вперед тему усильем

воли, поскольку пространство огромно, а стыки так часты.

Вот и сейчас я, закончив кусок, словно в ступор впал. Ладно.

Нет больше сил продолжать. Все же стало спокойней на сердце:

план минимальный свой выполнил. Медленно, но продвигаюсь.

Скоро уж десять часов. Посмотрю сейчас "Новости", после

к Ире пойду. Телевизор включил и на кухню почапал

выпить холодной воды минеральной, а после вернулся.

Лег на кровать и уставился в телек. Как я ненавижу

все сериалы, скорей бы закончилась чушь эта. Столько

фальши, слащавости и дебилизма, что просто противно.

Как это можно смотреть? Непонятно. Жаль телек без пульта,

переключил бы, а так лень вставать; почитаю пока что.

Выбрал стихи Гумилева. Открыл наугад, погрузился

в чтенье в сто первый, возможно, уж раз его поздних творений.

Анна Ахматова мужа "божественно косноязычным",

кажется, раз назвала. Я согласен, но косноязычье

вижу все меньше, все больше мне нравится дух Гумилева.

Как он свободен, раскован, как верен себе. С ним так просто,

словно с товарищем очень хорошим, настолько он ясен.

Вот

уж реклама закончилась на НТВ, началися

"Новости". Я положил себе книгу на грудь. У Митковой,

что ведет "Новости", точно лицо египтянки. В музее

Пушкинском видел портрет египтянки: как будто сестричка

нашей Митковой. Мне нравится слушать в ее исполненье

новости. Очень нейтрально, без личных эмоций, амбиций,

в общем, не давит на психику, не раздражает; приятно

вам улыбнется в финале. Все правильно. Так ведь и нужно.

"Новости" кончились. Выключил я телевизор, оделся:

старые джинсы надел, куртку старую, все же с собакой

буду гулять, а она с такой мордой сопливой, что ужас.

Эта собака породы мастиф, очень крупная, очень

даже красивая, с черной короткою шерстью, с отливом

цвета металла и с мордой большой, скажем, как у теленка.

Вышел на улицу. Вечер хороший. Приятно пешочком

мне прогуляться, тем более, что минут десять идти-то.

Без приключений добрался к подъезду Ирины с Борисом.

Возле подъезда старушки сидели на лавочке, смолкли,

стоило мне подойти, и меня проводили с вниманьем.

Я их запомнил в лицо уж, они меня тоже, наверно,

часто ведь здесь я бываю. Под взглядами их неуютно

как-то становится, это чуть-чуть добавляет досады,

впрочем, не все ли равно. Дверью хлопнув, поднялся я к лифту.

Все ж интересно, какое кино в головах у бабулек.

Хмыкнув, нажал на две кнопки, поскольку два лифта в сем доме.

Первым подъехал, который побольше, и был грузовым он.

Сел и поехал наверх, на девятый этаж. Помню, в детстве

первый раз в лифте проехал в четвертом, по-моему, классе,

то есть тогда, когда мы оказалися в новом районе,

где получили квартиру в построенном только что доме.

Мама тогда на заводе работала и, наконец-то,

дали квартиру ей. Лифт же включили не сразу, а только

через полгода, и, помню, я месяц, а может быть больше

каждое утро с охотой шел в школу, чтоб в лифте проехать.

Новенький лифт, на панели красивые черные кнопки

с цифрами от одного до девятки, чуть ниже две кнопки:

черная кнопка и надпись на ней аккуратная "Вызов",

красная с надписью "Стоп". В потолке светит лампочка ярко

под навесным и прикрученным прочно плафоном. Все это