Один день в Нью-Йорке
Шрифт:
— Все еще не понимаю, — она рассеянно покачала головой и села поудобнее.
— Я тоже давно здесь сижу, — продолжал Федерик, — Вы прочитали каждое объявление в этом зале. Записали название книги, которую читала женщина, сидевшая напротив вас. Когда я заговорил с вами, то вы сначала посмотрели на наклейки на моем багаже, на книгу у меня в руках, а потом — мне в глаза. Некоторые люди жаждут душевного покоя, а такие, как мы с вами реализуют себя в бесконечных скитаниях, действиях и поисках.
— Иными словами, нам всегда нужно с чем-то сражаться, —
— Не думайте о себе плохо, когда сражаетесь за себя, — ободряюще сказал Федерик.
— Спасибо, Федерик, — благодарно улыбнулась Белль, — Немного легче.
— Я рад.
— Что у вас за книга?
Книга оказалась его собственной, а сам Федерик был лингвистом из Канады. В самолете у них по счастливому совпадению оказались соседние места, и они совсем сдружились во время полета, обменялись данными и договорились поддерживать связь. Федерик также рассказал о своей семье, о жене и сыне, с которыми зачастую не жил вместе. Какими бы ищущими они оба не были, но Белль не хотелось повторять его подвиги.
Румпель встретил ее, как и обещал. От его улыбки ее сердце так и запрыгало от радости. Белль бросилась ему на шею, расцеловала в обе щеки, в губы, в подбородок, ласкалась, как кошка, а он только смеялся от счастья.
— И я скучал, — нежно прошептал он ей на ушко, — Не надо было тебя отпускать.
— Вот и не отпускай, — проурчала Белль, обхватив его руками поперек туловища и прижавшись щекой к его груди.
— Может домой?
— Еще минутку, — остановила она, выждала минуту и согласилась, — Теперь домой.
Дома она вновь почувствовала себя виноватой. Если Коль и Адам от искренних и добродушных приветствий сразу перешли к «мам, что привезла», то с Альбертом все было совсем не так. Ее отъезд поверг малыша в шок: он впал в ужасное состояние, плакал, истерил и вел себя совсем странно, даже для самого себя. Румпель смог его кое-как успокоить. Когда Альберт снова ее увидел, то никак не отреагировал, и лишь через час смог поверить, что она правда к нему вернулась, забрался на колени и просто сидел, плотно прижавшись.
— Почему ты не сказал мне? — спросила Белль у мужа, обнимая своего пострадавшего сына.
— Ты бы не успела вернуться, — ответил Голд, — Да и как я мог?
В тот вечер Белль пообещала Альберту, что больше ни один самолет не унесет ее от него, и что она больше ни за что его не оставит. Она до сих пор была верна своему слову, и не планировала нарушать его и дальше. Что бы не произошло.
========== Обед ==========
Белль вышла из метро на 14-й и направилась к одному кубинскому ресторанчику на пересечении 14-й и 7-й. Она нередко здесь обедала, но в основном одна. Внутри было светло и чисто, немного тесно из-за небольших размеров помещения и большого количества мест. Сесть можно было где угодно, но Белль предпочитала барную стойку, чтобы иметь возможность говорить с владельцем, Карлосом Сэасом, который
— Хей-хей! — воскликнул двухметровый Карлос и перегнулся через стойку, чтобы обнять ее. — Привет, малышка!
— Привет, Карлос, — Белль неловко обняла его и дружески похлопала по спине. — Как твои дела?
Она была рада, что их разделяла стойка, иначе он просто придушил бы ее.
— Хорошо. Давно не виделись, — упрекнул здоровяк. — Две недели не заглядывала.
— Все что-то не получалось, — оправдывалась Белль. — И сегодня я буду не одна.
— Никак я наконец увижу твоего загадочного мистера Голда? — подмигнул Карлос.
— Да.
— Почему же ты такая грустная?
— Повсюду одни неприятности, — печально ответила Белль. — Сегодня Кристи уволила. А потом узнала, что она беременна.
— Если в договоре прописано, то нет проблем, — сказал Карлос. — Не переживай так.
— Да не переживаю. Но неприятно, — пояснила Белль. — Я не хотела быть столь…бесчувственной. А на деле такая и есть.
— Ты не бесчувственная, — Карлос махнул рукой. — Да и откуда тебе было знать? Кажется, что все опять бросились размножаться…
Последнее предложение он произнес несколько обреченно.
— Да вроде нет… — пожала плечами Белль. — С тобой-то что?
— Селеста беременна, — теперь его голос звучал воистину трагически. — Шестым. Как так получилось?
Карлос был давно женат на хрупкой маленькой Селесте и успел прижить с ней пятерых, последний из которых был на два года младше Альберта. И в прошлый раз он тоже не знал, как так получилось.
— Карлос, ты дурак? — у нее не было других слов.
— Да… — с убитым видом сознался он. — Не знаю, что делать… Я уже дома шучу: детки, кто первый притащит папе пива, тот и пойдет в колледж!
— Ох, Карлос…
— Мне придется переехать в Бруклин! — Карлос всплеснул руками.
— Я бы переехала… — мечтательно протянула Белль. — Будь у меня большая собака. Ну, или шестеро детей, да…
— Ха, — невесело и четко произнес Карлос, — Ха-ха-ха.
— Не обижайся, — примирительно улыбнулась Белль. — Бруклин не Статен-Айленд. А Селеста как?
— Нормально, — угрюмо пробасил он. — Тебе лучше знать. Ты и сама недавно была такой же.
— Какой такой же?
— Беременной.
— Ну, да… — усмехнулась Белль. — Где-то года три назад…
— Три года?! — воскликнул Карлос, будто она сказала нечто невероятное, — Да ну?!
— Да, — кивнула Белль. — Моему сыну три исполнится в следующем месяце.
— Не могу поверить, что твоему сыну скоро три! — улыбался кубинец. — Казалось, я только вчера увидел тебя на улице. Такую печальную и такую беременную.
— Ой, да! Было неловко.
— Я думал, что тебя бросил парень.
— Нет, что ты! — шутливо возмутилась Белль. — Как ты отметил, я была такая… беременная. Я плакала, потому что крем из пончика вытек мне на платье.