Одного поля ягоды
Шрифт:
Угощения было более чем достаточно для всех, но ему не хватало прошлой экстравагантности. Организаторы мероприятия сделали всё возможное из того, что было им доступно. Гермиона осознавала, что поданные паштеты были лучше, чем галеты и свиная тушёнка или что бы то ни было, что выдавали солдатам в поле.
— Не думаю, что это имеет значения, — сказала она. — Это неважно, если позволит собрать деньги, которые обеспечат снабжение и комфорт солдат. К тому же, они никогда не узнают об этой вечеринке.
Осмотрев бальную залу, Гермиона заметила, что они с Томом были одни из самых юных присутствующих гостей. Остальные
— Пойдём представимся или предпочитаешь сначала что-то съесть? — спросила Гермиона, глядя на Тома.
Том осмотрел стол с едой с выражением отвращения:
— Я тут ничего не нахожу аппетитным. Думаю, я просто закажу себе еду в номер, когда вернусь в «Дырявый котёл».
— Ладно, — вздохнула Гермиона, беря его под локоть. — Пойдём заведём несколько знакомств.
— Я никогда тебя не видел такой на вечеринках Слагхорна, — заметил Том.
— Это потому, что профессор Слагхорн всегда спрашивает других об их семьях, а поскольку они все волшебники, я никого не знаю и не узнаю, — сказала Гермиона. — Но этих людей я знаю. О! Сюда! Это Роджер Тиндалл — его отец вместе с моим — члены одного сообщества выпускников.
Она потащила Тома в сторону стройного молодого человека с вьющимися волосами оттенка между каштановыми и светлыми. У него было несколько родинок на щеках и на подбородке, которые нарушали общую симметрию. Тем не менее они придавали ему интересный и не неприятный вид, если смотреть на него в целом. У него были ясные голубые глаза и достаточно обаятельные черты лица, но она не обращала особого внимания на то, как люди выглядят, когда могла сосредоточиться на том, что они говорят и как ведут себя. Как и Том, он был одет в гражданский костюм: белый галстук и жёсткую белую манишку под чёрным фраком с отутюженными чёрными брюками.
— Роджер! — позвала Гермиона, и он повернулся от своего разговора, чтобы оценить прибывших.
— Гермиона? Гермиона Грейнджер? — сказал он, его брови поднялись от удивления. — Я столько лет тебя не видел.
Роджер Тиндалл происходил из достопочтенного старинного рода, чьё богатство заключалось в широте их связей. Он был на несколько лет старше Гермионы — ему должно было быть девятнадцать или двадцать к этому времени, — и их матери ходили вместе на чай в «Роял Аспен» до войны. Она знала его раньше, но это было до отъезда в Хогвартс, а с началом Хогвартса у неё был очень маленький контакт с магловскими друзьями и их семьями. Вообще, люди (кто не был членом её семьи), с которыми она проводила больше всего времени вне Хогвартса, были ограничены Сигизмундом Пацеком и Томом Риддлом.
— Как поживаешь? — сказала Гермиона. — Мама сказала, что ты поступил в Сандхёрст{?}[Королевская военная академия в Сандхёрсте]. Поздравляю! Я никогда не замечала в тебе военных наклонностей, но, полагаю, каждый хочет внести свой вклад в эти дни.
— Хорошо, спасибо. Передавай моё почтение миссис Грейнджер, — ответил Роджер, который превозмог своё удивление и теперь рассматривал её. Она рассчитывала, что разительно
— Ты очень хорошо выглядишь, Гермиона, — продолжал Роджер, — я слышал, ты попала в Даунауэльскую школу, хотя я был бы шокирован, если бы они тебя не приняли. Что касается моих военных наклонностей: я могу сказать, что не заинтересован в том, чтобы идти на фронт, — не то чтобы моя мать когда-либо меня отпустила, даже если бы я хотел. Я решил остановиться на военной разведке. Там великое множество возможностей в изучении термоэлектронных табуляторов, которые не предлагаются гражданским.
— Компьютеры! — воодушевлённо сказала Гермиона. — Я изучала лишь старые перфокарточные табуляторы — механические, конечно, — но слышала, что великие шаги были сделаны в направлении электронной табуляции. Конечно, всё гораздо сложнее, но тот, кто заботится о секретности, не посмел бы закодировать информацию так просто, чтобы её можно было сломать вручную.
— Именно так, — кивнул Роджер. — А что насчёт тебя, Гермиона? Когда мы были детьми, я помню, ты хотела стать следующим доктором Грейнджер. Стоит ли мне ждать тебя со стетоскопом и сумкой Гладстона{?}[Модель сумки, используемая докторами. Большой кожаный жёсткий ридикюль] в нашу следующую встречу? Хотя, хочу надеяться, что это будет не через десять лет.
Гермиона засмеялась, её щёки покраснели:
— Возможно, увидишь. Мои родители предложили мне начать работать в их клинике, когда мне будет восемнадцать, хотя это в равной степени и желание поддержать военные действия, и желание остаться в списке жизненно важных профессий — как ты и сказал, фронт меня тоже не интересует. Но есть и другие вещи, которые, как мне кажется, мне по плечу.
— Такая же упорная, как я помню! — Роджер поднял тост за Гермиону, выпив свой бокал пунша, затем его внимание переключилось на Тома. — Временами с ней, должно быть, непросто, мистер…? Простите, Вы, кажется, поставили меня в невыгодное положение.
— Том Риддл, — ровно сказал Том, протягивая свою руку.
Роджер пожал её, очень коротко, и, кажется, поморщился, когда отдёрнул свою. Несколько секунд он изучал Тома, его глаза прослеживали черты лица Тома с озадаченным видом, как будто он пытался и не мог найти знакомое лицо Тома Риддла в своём семейном сборнике социальных связей.
Том невозмутимо смотрел на него в ответ.
— «Риддл», — пробормотал Роджер с большим глотком пунша. — Имеете ли Вы отношение к Риддлам из Северного Йоркшира?
— Том — си… — начала Гермиона.
— Да, — сказал Том.
Секундное смятение Роджера растворилось, и он вежливо кивнул Тому.
Голова Гермионы метнулась к Тому:
— Том…
Рука Тома коснулась её руки, затем она почувствовала, что её руку сжала его — мимолётный жест, выражающий бессловесное заверение, — а потом он отпустил её и склонил голову к Роджеру Тиндаллу, его лицо было спокойным и лишённым всякого выражения, за исключением подёргивающегося мускула на щеке.