Одного поля ягоды
Шрифт:
— Ты правда собираешься добавить его в следующее издание книги?
Челюсть Нотта сжалась. Он злобно смотрел из окна пассажирского сиденья:
— Он чистокровный и наследник Слизерина, истинный потомок Салазара Слизерина. Он во всех отношениях омерзительный, но титул по праву его.
— Могло бы… — с сомнением начала Гермиона, — могло бы это быть и титулом Тома? Ты сказал, что искал наследников Марволо Гонта по имени и крови. У Тома нет имени Гонтов, но есть кровь. Не значит ли это что-то?
— Не знал, ты из тех, кто придаёт значение нашим «бессмысленным» титулам вежливости.
— Мне… — сказала Гермиона, которая фыркала в сторону
Её руки вцепились в руль, кожаные водительские перчатки заскрипели:
— Он совершенно гнилой — ты слышал, как он называет свою собственную сестру? За несколько минут разговора, в которых он говорил о Меропе Гонт, Морфин использовал слова хуже, чем я когда-либо слышала от Риддлов, у которых нет ни малейших светлых чувств к ней. А что он сделал со змеёй! Он просто выбросил её, будто ничего такого! Может, это и животное — но он мог с ней разговаривать! И он прибил её гвоздём к двери!
— Успокойся, Грейнджер, — сказал Нотт, ухватившись за сидение, — тебя заносит по всей дороге!
— Извини, — Гермиона глубоко вздохнула, выравнивая автомобиль и ослабляя хватку на рулевом колесе. — Что мы теперь будем делать?
— Мы?
— Ну, разумеется, мы не можем сказать Тому об этом! Он не знает, что его мама была ведьмой, и что его дядя — отвратительный старый поборник чистой крови, — Гермиона устало вздохнула. — Если Морфин Гонт может так говорить об отце Тома только потому, что он магл — и если он зашёл так далеко, чтобы оскорбить другого чистокровного волшебника, — то он не сдержится, если когда-либо встретится с Томом. Том не любит, когда его оскорбляют, он очень чувствительный, знаешь…
— …Чувствительный, — в неверии повторил Нотт.
Гермиона не обратила на него внимания и продолжала:
— …И я знаю, что у Тома возникнет искушение сделать что-нибудь глупое и навлечь на себя неприятности. Так что, очевидно, мы должны оставить это между нами, ради его же блага.
Под этим она имела в виду Морфина Гонта, который возненавидит Тома просто за его существование, и чьё существование оскорбит Тома в ответ. У некоторых людей были настолько сильные разногласия в идеологии и характерах, что их лучше было держать отдельно, сохраняя мир ради всеобщего блага. Это был здравый смысл. Ещё в начальной школе она усвоила, что если две стороны не могут ужиться, то их легче разлучить, пока они не смогут пожать руки и помириться. Это было на пользу всем: можно вспомнить пример раздела Ирландии два десятилетия назад, в результате которого остров был разделён на суверенную республику на юге и часть, управляемую Великобританией, на севере.
(Её назвали наивной за то, что она считала, что такое разделение могло остудить пыл, но она искренне верила, что могло. Это было рациональное решение, когда другим вариантом была война.)
Всё остальное — полученное наследие — можно было не оставлять в секрете. Но она не ожидала перспективы вывести на свет Морфина Гонта или Меропу Гонт Риддл. Его семья и её отсутствие в его детстве и юношестве были деликатными темами для Тома, который чувствовал себя нечестно обездоленным с рождения. Только сейчас Риддлы начали давать ему
Это обратит все недавние подвижки, которые Том сделал для собственного становления великим волшебником и великим человеком. Гермиона переживала за Тома. Она знала, что он и сам был склонен к великому эгоизму — идея Непростительных заклятий не беспокоила его ещё на первом курсе — и, кроме того, он никогда не позволял несправедливости оставаться без ответа. Это было бы похоже на личную позицию Гермионы по отношению к несправедливости, если бы Том не был так сосредоточен только на тех несправедливостях, которые направлены непосредственно на него.
(Держать свою руку на его под столом во время трапез в Усадьбе Риддлов быстро стало привычкой.)
Лучше было быть осмотрительными в отношении того, как передать новости, по крайней мере, на данный момент.
Нотт погрузился в тихую задумчивость:
— Ты бы не возражала против «претенциозного вымышленного стиля», связанного с именем Риддла, если бы альтернативой ему был Морфин Гонт?
— Они же безвредны, разве нет? — спросила Гермиона. — Как члены кланов в Шотландии. Они мало что решают в наши дни, ведь большинство современных шотландцев говорит на английском и зарабатывает в городах — они даже не носят тартан на ежедневной основе. Не знаю, что даёт «наследник Слизерина», но если чистокровные волшебники считают, что это важно, тогда, я уверена, Том мог бы добавить это к своей подписи, если захочет податься на работу после Хогвартса. Может, после этого он перестанет думать, что люди станут воспринимать его всерьёз, только если у него будет Орден Мерлина.
Лишь по мнению Гермионы, титулы, пэрство и дворянство были визитной карточкой прошлого. У них была историческая ценность, которая внесла вклад в образование современного Союза, и некоторое влияние в парламентской палате лордов, но в эти годы это было скорее кивком традиции, а не назначение политической власти. Её не волновало, что те, у кого были титулы, пользовались ими: это было связью с предками, и по большей части это ничем не отличалось от того, чтобы проследить своё собственное наследие до племён древних бриттов или последующих англосаксонских лордов. Если бы она захотела назваться потомком королев-воительниц иценов{?}[Кельтское племя. Одной из великих предводительниц иценов была королева Боудикка], какой это могло причинить вред? Если она не окружит себя флёром горделивости, как миссис Риддл, и не станет вести себя так отвратительно, как Морфин в своём самоуверенном превосходстве, то она находила это в некоторой степени приемлемым, если не искренне поощряемым.
(Но она также не призывала кого-либо выбрасывать гильотины в ближайшее время. Их стоило оставить: справедливо, что историческая ценность идёт око за око.)
— «Наследник Слизерина» — это не титул, который можно претендовать, — сказал Нотт. — Его нельзя просто написать на листе бумаги, чтобы другие в это поверили, — это надо подтвердить.
— Как ты попросил Морфина? — нахмурилась Гермиона. — Тому надо поговорить со змеёй, и тогда он сможет добавить это в свой список достижений? Ну, если это всё, то это не так уж и сложно?