Одного поля ягоды
Шрифт:
— О-о-ой, — сказал Уоррен. — А ты нет? У ведьм есть другой вид яиц?
Она положила книгу и опустила подбородок на свои руки, глядя на него с хитрой улыбкой. Она отнюдь не была окклюментом, а потому была слишком открыта в своих эмоциях. Даже через стол он мог почувствовать липкое касание её пронырливого любопытства. Оно было похожим, но и близко не таким радушно встреченным, как то, что он чувствовал, когда Гермиона смотрела на него, а её взгляд невольно притягивался к тайному вырезанному зубами полукругу, розовому румянцу над бледной плотью и белым горизонтом его форменного воротничка.
Она
— Хм-м-м. «Клетки». И кто теперь использует магловские слова? Люди примут тебя за маглорождённого, если ты будешь говорить такие вещи, Риддл.
— Я полукровка. Моя мать была ведьмой, — парировал Том.
— Может, у тебя больше волшебной крови, чем у меня, которой у меня нет вообще, — сказала Уоррен. — Но ты ведёшь себя большей ведьмой-девой, чем мне вообще под силу. Каждый раз, когда волшебник Спикерналл приходил с ощипанным гусём или корзиной булочек с чёрной смородиной, она пряталась на чердаке и наблюдала за ним через подзорную трубу. Трудно поверить, что почти женатого мужчину пугает мысль о взбивании яиц ведьмы.
— Меня не пугает, — сказал Том, и против воли он почувствовал, что его щёки залились злобным румянцем. — Я возмущён твоим отсутствием пристойности. Это непристойный разговор. К тому же я не вижу, каким образом мои настолько личные дела каким-либо образом касались бы тебя.
— Романтика — моё дело, — сказала Уоррен, и в её глазах он почувствовал глубокую тоску, тайное, но страстное желание, чтобы переменчивые силы Судьбы взяли её под руку и расписались на бесплодных страницах её бальной книжки{?}[То же, что и бальная карточка ]. Она моргнула, и ему пришлось отвести взгляд: он научился преодолевать такие жалкие ощущения, как «одиночество», к шести-семи годам. Но другие люди всё ещё чувствовали его, и в Уоррен оно было особенно сильным, даже для такого человека, как Том, который настолько оцепенел от него, что сделал себя неуязвимым.
— Если кто-то и заслуживает счастливого конца с красивым принцем, это Гермиона Грейнджер, — продолжала Уоррен, одаривая его тем взглядом задумчивой тоски, которую он научился презирать. — Она хрестоматийный пример главной героини романа — неказистая и неловкая, но умная юная ведьма, которая привлекает могущественного волшебника. Если она сможет это, то, возможно, и есть какой-то дух реализма за снами наяву и искупительскими желаниями.
— Гермиона не неказистая, — холодным тоном сказал Том.
— Ты любовный интерес главной героини, конечно, ты не будешь так считать, — сказал Уоррен. — Как несправедливо, хм-пф. В любом случае, как поставщик счастливого конца, это твоя обязанность, ну, знаешь, поставить счастливый конец.
— Я женюсь на Гермионе, разве это недостаточно счастливый конец? — спросил Том. Какая чудаковатая девчонка эта Миртл Уоррен. Если Том считал жизнь театральным представлением, то для Уоррен она была захватывающим романтическим повествованием. Абсолютно невероятно. Она так очевидно и слепо ошибалась.
— Только в скучных книгах, которые заканчивают сцену за закрытой дверью,
Том просмотрел представленный перед ним текст.
«Наконец-то я могу называть Вас мадам Спикерналл», — сказал волшебник Спикерналл, взял её за руку и ввёл в затемнённую спальню. С беззвучным взмахом волшебной палочки портьеры опустились на освещённые луной оконные стёкла. Дюжина свечей ожила в обжигающем отражении глаз её мужа. «А ты, моя дражайшая душа, можешь называть меня ‘Сайлас’. Я надеюсь, что услышу своё имя из твоих нежных уст много раз, прежде чем наступит утро, — он разорвал узел на воротнике, и его свадебный плащ тяжёлыми бархатными складками заполонил пол. — Начнём, любовь моя».
Он звучно захлопнул книгу:
— Это, — он брызгал слюной, — ты подразумевала под «счастливым концом»? Это ты считаешь кульминацией человеческого счастья — плотские утехи?
— О нет, чистый и добродетельный ум. Таких в наши дни почти не найти, — сказала с придыханием Уоррен голосом сладким, как сироп. — Разве ты не понимаешь, что это символично?
— Нет, — надменно ответил Том.
— Хм-м-м, — размышляла Уоррен. — Риддл, ты говоришь, что ты полукровка с матерью-ведьмой — твой отец, должно быть, маглорождённый или магл.
— И какое это имеет значение?
— Это значит, что твой отец должен был вырастить тебя в христианском доме, — сказала Уоррен, сияя от триумфа своих блестящих рассуждений. — Ты знаешь всё о магловских поговорках, значит, ты вырос в магловском мире по выбору отца. Если ты крещёный христианин, то ты точно слышал историю Товии и Сарры{?}[Из книги Товита. В католицизме признана богодухновенной, в православии — небогодухновенной (но полезной и назидательной). Отец (Товит) послал Товию за долгом в город Экбатана. Его проводником был ангел Рафаил, который по дороге устроил его свадьбу с Саррой, у которой в брачную ночь, по любви к ней (из ревности), были убиты Асмодеем (демоном) семеро мужей, один за другим. Товия, по указанию архангела Рафаила, женившись на Сарре, отогнал демона курением, в брачном покое, сердца и печёнки рыбы, пойманной им в реке Тигр. Асмодей ощутив этот запах курения, «убежал в верхние страны Египта, и связал его ангел».] — это такой же символизм, который используют романы.
«Ты сотворил Адама и дал ему помощницею Еву, подпорою — жену его. От них произошёл род человеческий. Ты сказал: нехорошо быть человеку одному, сотворим помощника, подобного ему. И ныне, Господи, я беру сию сестру мою не для удовлетворения похоти, но поистине как жену: благоволи же помиловать меня и дай мне состариться с нею!»{?}[Товит, глава 8 (8:6-8:7)] — процитировала она. — Ты не видишь? Это не о похоти, а об искренности и преданности. Когда муж и жена дают друг другу обещание по плоти, это символизирует их обещание по духу. Они чтут супружеский завет.