Одного поля ягоды
Шрифт:
Гермиона звучно ахнула от дерзости Нотта. Слизеринцы, как один, повернулись к Тому, чтобы уловить его реакцию.
Том улыбнулся и сказал:
— Думаю, мы с Гермионой одинаково не щедры на такие поблажки. В последнее время я нахожу себя очень эгоистичным, когда речь заходит о том, какие дела происходят у Гермионы выше уровня юбки.
Гермиона покраснела, и закрыла лицо руками, и напомнила Тому, что его неответ вовсе не опровергает суждения Нотта. Том не считал, что суждения Нотта нуждаются в опровержении, потому что они не были ошибочными, а он может вставать выше личных предубеждений во имя признания истины. С этими словами Том ел свой ужин и погрузился в свои мысли,
После семи лет в Слизерине он всё ещё считал абсурдным, что волшебные родители могли купить детям эквивалент «Роллс-Ройса» лишь ради потехи школьника. Он находил ещё более абсурдным, что у Сигнуса Блэка был собственный дуэльный жилет для клуба, в который он даже не вступил, сшитый по фигуре мальчика и даже с регулирующими шнурками, из которого он вырастет ещё до выпускного. Нелепая цена была одной из причин, побудивших его к здравомыслию в изучении, как создавать и чинить защитную одежду. Он также «приобрёл» несколько новых редких книг о зачаровывании металлов в квартире на втором этаже магазина в Тинворте, из оставшихся после того, как он растащил страницы из обычных книг, и он решил, что не стоит упускать возможность поэкспериментировать.
Другая причина, о которой ему было больно вспоминать, — это воспоминания о серповидных лезвиях, впившихся ему в спину, когда он сражался с Мастером металлургии из деревни Тинворт. Острия могли бы пробить ему легкие, если бы на нём не было драконьего жилета, одолженного у Трэверса. Тому пришлось проклинать свою невезучесть за то, что он снова столкнулся со смертельно опасным противником. Почему так много людей пытаются убить его?
— И всё же мантия не такая уж плохая идея, — заметила Гермиона. — Но с учётом размера предмета одежды, достаточно большого, чтобы налезть на тебя, Том, разве количество металлических жетонов не будет слишком тяжёлым? В индивидуальном пошиве грузы вшивают в подол исключительно, чтобы верхняя одежда и платья не взлетали от бриза. Десятки таких будут тормозить волшебника, которому надо убираться поскорее.
— Заклинание уменьшения веса, — сказал Том. — Ему нужно весить ровно столько, сколько я захочу.
— Но вообще без веса плащ поднимется вверх и оставит ноги незащищёнными!
— Частично уменьшающее вес заклинание, — ответил Том.
— Как ты наложишь чары, частично уменьшающие вес? — спросил Лестрейндж. — Я читал о них в руководстве использования метлы, и там было сказано, что они близки к парящим чарам и левитации. Невозможно произвести половину левитации. Метла либо на земле, либо в воздухе. Нет ничего между.
— Ты хочешь длинный ответ или короткий?
— О, я предпочитаю короткий, спасибо.
— Легко, — сказал Том. — Это магия.
Лестрейндж понимающе кивнул. Все остальные за столом, однако, недоверчиво фыркнули или презрительно покачали головой и приступили к десерту — кремовому силлабабу{?}[Британский десерт из густых сливок, взбитых вручную с сахаром и белым вином (в более ранних версиях — сидром)] с ирисками, присыпанному мускатным орехом и пряностями. Вечер тянулся, темп жизни в Хогвартсе был таким же спокойным, как и раньше, а нагрузки, налагаемые на студентов, были искусственными и предсказуемыми: комендантский час этим вечером, срок сдачи заданий на следующей неделе, расписание экзаменов в следующем месяце. Он как никогда понимал, почему Министерство магии стремится создать впечатление, что нет ничего необычного. Волшебники, живущие в тишине и самоизоляции, за несколько поколений успели превратиться в безмятежных стадных животных, за которыми он наблюдал у кормушки Большого зала Хогвартса.
Глубоко погрузившись в свои
Гермиона вопросительно посмотрела на него.
— Наше время здесь приближается к концу, — пробормотал Том. — Но я лишь надеюсь, чтобы оно шло быстрее. Наша разлука невыносима.
Она вздохнула и положила свою голову на его плечо, щекоча его лицо своими волосами:
— Какая разлука, Том? Мы почти на всех занятиях вместе и разделяем каждый приём пищи. Ты видишь меня каждый божий день.
— Этого недостаточно. Дни слишком коротки, — сказал Том капризным голосом. — Я хочу и твои ночи тоже.
— Том…
— Гермиона, — Том сжал её руку. — Ты могла бы когда-либо назвать меня «ханжой»?
— Нет, — сказала Гермиона. — Однозначно нет. Какой странный вопрос.
— Хорошо, — счастливо сказал Том. — Я так и знал.
Комментарий к Глава 53. Принц и главная героиня иллюстрация автора к главе:
https://i.imgur.com/KxxqS1F.jpeg
(от автора)
Лол, добро пожаловать на урок полового воспитания Воскресной школы Тома и Миртл
(от переводчика)
В этой главе было много игры слов. Всё это можно было бы перевести без необходимости объяснения идиом, но я обещала автору сохранять максимально британский сеттинг повествования. При выборе между адекватным переводом, сильно меняющим текст, и эквивалентным с пометками, я намеренно предпочла второй. Надеюсь на понимание :)
====== Глава 54. Благочестье ======
1945
В то время как приближающиеся экзамены доставляли Гермионе тревогу, письмо, которое она отправила маме о её неожиданной помолвке с Томом Риддлом, — агонию. Ведь это было, ну, довольно неожиданно. В одно мгновение он целует её, в следующее она целует его в ответ, чтоб «позволить губам молиться, подражая руке»{?}[РОМЕО: Но, кроме рук, даны и губы им. ДЖУЛЬЕТТА: Да, — чтоб читать молитвы, пилигрим. РОМЕО: О, если так, то, милая святая, // Позволь губам молиться, подражая // Моей руке; даруй ей благодать, // Чтоб веры мне своей не потерять. — У. Шекспир «Ромео и Джульетта» [акт I, сцена V], перевод Д. Михайловского ], ведь они держались за руки так много лет, а Шекспира она читала ещё дольше и маленькой девочкой гадала — держа раскрытым на коленях «Первое фолио, полное издание», — каково это, попробовать благочестье молитвы любезного пилигрима.{?}[ДЖУЛЬЕТТА: Любезный пилигрим, ты строг чрезмерно // К своей руке: лишь благочестье в ней. // Есть руки у святых: их может, верно, // Коснуться пилигрим рукой своей. РОМЕО: Даны ль уста святым и пилигримам? ДЖУЛЬЕТТА: Да, — для молитвы, добрый пилигрим. — У. Шекспир «Ромео и Джульетта» [акт I, сцена V], перевод Т. Щепкиной-Куперник ]
На вкус оно было… приятным. Том был нежным, неожиданно терпеливым и, в отличие от других знакомых ей мальчиков, чистил зубы без напоминаний, поэтому мшистые зубы и пушистые языки не влезали в её воспоминание об идеальном первом поцелуе. Ведь он и был идеальным, это короткое мгновение безголосого диалога, общения губ и рук, лишённое неопрятной двусмысленности устного английского. А в секунду после того, как мгновение случилось, Том решил, что они должны сейчас же пожениться, и Гермиона, встретившись с ним лицом к лицу после, и на следующий день, и в день после следующего, снова и снова возвращалась к одному и тому же терпеливому аргументу, который Том использовал с самого начала: