Одного поля ягоды

babylonsheep

Том заёрзал на своем месте. Было странно, что трепетные, абстрактные полумысли, засевшие у него в голове, так лаконично изложил кто-то, кто не разбирался в жизни, как Уоррен. Ему это не нравилось. Потому что она, конечно же, ошибалась. Он не был воспитан своим отцом в христианском доме. Если её первоначальные предположения были неверны, то и вывод должен быть таким же.

— Брак — это таинство, я знаю, — огрызнулся он и, крепко удерживая своё терпение, изменил тон. — Я ценю твои усилия, Уоррен, но напоминание об этом несколько излишне. У меня было одиннадцать лет огня и серы, и этого мне было более чем достаточно.

—

Но ты же всё ещё в это веришь? — наседала Уоррен, сиянием глаз, которое было слишком различимым за толстыми линзами очков. — Вы с Грейнджер оба, раз вы решили жениться, а не попробовать друг друга разок и пойти своей дорогой. Это не касается исключительно маглов, не может такого быть, раз люди, рождённые в этом мире, ведут себя, будто нет ничего из ряда вон выходящего, что двое семнадцатилетних женятся студентами в общественной школе-интернате. Такого практически не случается… снаружи…

— Нам восемнадцать, — «И мы из ряда вон выходящие».

— …Что означает, что она выбрала тебя ради своего конца, чтобы ты мог сделать его для неё счастливым. Она главная героиня, ты обязан! — жарко сказала Уоррен. — И от тебя ожидается, что ты будешь делать вещи, которые должны делать мужья, даже если ты из тех добродетельных типов в накрахмаленных штанах, у которых никогда не было ни одной нечистой мысли, которых предпочитает Грейнджер. Да, это очень заметно, лишь глядя на тебя, кого она предпочитает. Грейнджер нравится типаж непреклонного Фицуильяма Дарси, праведного до мозга костей. Он слишком большой ханжа на мой вкус и не подходит для… личных исследований. Слишком большой джентльмен, когда леди расположена к разврату.

— Понятно, — сказал Том. Он чопорно поднялся из-за стола, собирая свои вещи. — А теперь я пойду на ужин. До свидания.

— Не забудь книгу! — крикнула Уоррен. — Потом отблагодаришь меня!

Когда он покинул библиотеку, это произошло с «Ведьмой-девой и Вестерфорда» в портфеле, спрятанной под учебниками трансфигурации.

Он направился прямиком в Большой зал и спокойно ужинал пирогом из стейка и почек, пока скрежет столового серебра по фарфору не перекрыла болтовня соседей по спальне, жаловавшихся на домашние задания, а затем успокаивающе знакомый голос Гермионы, обсуждавшей их итоговый проект по древним рунам для Ж.А.Б.А. Им было поручено задание по зачаровыванию, на выполнение которого требовалось несколько недель, после чего оно вместе с сопроводительной документацией должно было быть продемонстрировано экспертной комиссии Министерства во время экзаменационных сессий.

Гермиона долго металась между тем, какой проект лучше всего продемонстрирует её способности, и остановилась на том, чтобы превратить свои зачарованные деревянные колья в инструмент геодезиста. Если поставить колья в круг, то местность в пределах колышков будет воспроизведена на листе зачарованного пергамента, представляя собой нарисованную линиями топографическую контурную карту с указанием направлений, высот и магических особенностей, представляющих интерес. Она будет включать в себя и волшебников, которые будут изображены на странице в виде нечётких красных пятен, а любые заклинания — в виде крошечных точек, которые проносятся по прямой линии.

Нотт, единственный другой студент в их группе, кто выбрал предмет древних рун, остановился на своём проекте миниатюрной арфы, которая могла играть самостоятельно. Он собирался зачаровать её так, чтобы, когда он играет

на настоящей арфе перед миниатюрой, она бы записывала каждую ноту и играла ему мелодию в ответ, только если он ошибётся, а все записи играли бы обратное тому, как они должны звучать. Том считал это неоригинальной идеей. Уже существовали бинокли для просмотра матчей по квиддичу, которые записывали и заново проигрывали маленькие части просмотренной сцены, и им удавалось показать изображения в правильном порядке.

— Это не то же самое, — настаивал Нотт. — Записывается не звук, а физический механизм, с помощью которого он производится: щипок струны, воспроизведённый с точно таким же давлением и резонансом, как и оригинал. Когда вы играете — поправка, когда играю я, поскольку никто из вас не умеет, — мне приходится гасить конец предыдущей ноты, прежде чем переходить к следующей, иначе они все слипнутся при игре presto{?}[Термин в музыке, характеризующий особо быстрое исполнение музыкального произведения либо его отрывка]. Таким образом, правильное факсимиле должно правильно распределить ноту по времени с правильной силой, а также физически правильно остановить ноту в темпе. Но вам, музыкальным неофитам, бесполезно это объяснять, агх. А что ты делаешь для своего, Риддл?

— Защитный плащ, сделанный с двадцать одним металлическим жетоном, вшитым в подкладку, — сказал Том. — Каждый жетон будет пропитан защитными чарами: закрывать щитом, сводить на нет, отражать, отталкивать или поглощать. В конечном результате это будет лёгкий, гибкий и переносной оберег, построенный из множества избыточных узлов. Однако сложность заключается в том, чтобы ни один из отдельных узлов не конфликтовал друг с другом. Если нетипичное заклинание попадёт не в то место, я бы не хотел, чтобы оно взорвалось. Это было бы… неприятно.

— Если у тебя это сработает, ты мог бы его продать за хорошие деньги, — заметил Розье. — Это могло бы соперничать со снаряжением из драконьей кожи низкого уровня, которое и так стоит целое состояние. Её продают по квадратным дюймам. Чем шире узор чешуи, тем старше был дракон во время сбора, тем дороже она стоит. Моя пара сшитых на заказ перчаток с крагами для дуэли обошлась почти в сто галлеонов. Готов поспорить, полный дублет Блэка стоил больше пяти сотен.

— Прошу заметить, никакие чары никогда не могут соперничать с элитным статусом драконьей кожи, — парировал Нотт. — Ты можешь передавать драконью кожу потомкам. Ткань и близко не такая устойчивая подложка, как камень, или металл, или даже дерево, когда дело касается чар. Повезёт, если зачарованный предмет одежды служит десять лет. Только посмотри на мантии-невидимки — сущая пустая трата денег, можно просто научиться получше накладывать на себя Дезиллюминационное заклинание.

— Не понимаю, почему ты так критикуешь чары для тканей, — сказала Гермиона. — У тебя есть летающий ковёр.

— Не потому, что он стоит своих денег, — сказал Нотт. — Но из-за его комфорта и удобства. Я могу бы летать на метле, но мне не нравится, когда палка трётся о моё исподнее. Ты как никто должна понимать это.

— А это ещё что значит?

— Ты девочка, — терпеливо сказал Нотт. — Если только у тебя нет навыка полётов на метле в дамском седле, тебе придётся оседлать эту штуку и показать всему миру, что у тебя под юбкой. Я сомневаюсь, что ты заинтересована в том, чтобы побаловать кого-либо, кроме Риддла, подобным представлением.