Одного поля ягоды
Шрифт:
Проход погрузился в хаос.
По коридору валялись распахнутые сундуки учеников, оставивших открытыми двери своих купе на время поездки, разбрасывая по полу пижамы, и учебники, и пергаментные обрывки домашних заданий за целый год. Через одну открытую дверь высыпались пуховые перья из подушки, а оттуда на Тома моргала сонная ученица в мантии Хаффлпаффа, мирный сон которой был прерван рывками и грохотом остановившегося вагона. Вокруг Тома с нарастающей пронзительностью всё чаще звучали вопросы, сначала адресованные соседям по купе и друзьям, а затем — тому, кто, казалось, был за них в ответе. Учитывая отсутствие профессоров
— Риддл, «Экспресс» сломался?
— Отец всегда говорил, ни один достойный волшебник не должен доверять хлипким магловским штуковинам!
— Ты пошлёшь кого-то поговорить с машинистом?
— Мы опоздаем в Лондон, если не начнём снова двигаться…
Орион Блэк высунул голову из своего купе, полного шести- и пятикурсников, составлявших его придворную свиту:
— Ты собираешься заняться этим, Риддл? Я иду с тобой.
— Ты прошёл свой экзамен по аппарации? — спросил Том. — Я пойду наружу, чтобы выяснить, что произошло. Если поезд начнёт двигаться, пока нас не будет, каждый, кто не сможет аппарировать, застрянет в сельской местности.
— Да, конечно, — сказал Блэк. Повернувшись к мальчикам в своём купе, все из которых были слизеринцами, он отдал приказ: — Так, народ, оставайтесь здесь и убедитесь, что лемминги не паникуют.
С наступающим на пятки Блэком Том отпер дверь вагона, постучав палочкой, и спрыгнул на четыре фута{?}[1,2 м] в траву. В отсутствие высокой платформы на железнодорожной станции это было крутое падение, но трава внизу оказалась густой и пышной — нетронутой снующими зверями и машиностроением магловской цивилизации. Блэк спустился вслед за ним с «уф» и стуком о землю, по кругу осматривая открывшуюся картину: летнюю долину в солнечный день, высокие горные хребты вокруг них, покрытые шапками снега на подветренной стороне, — что представляло из себя слишком роскошный вид для поезда на спуске с Шотландского нагорья. Хотя солнце светило ярко и жёстко, воздух был прохладнее, чем стоило ожидать, и бодрый ветерок пронизывал шерстяной джемпер, который он носил под расстёгнутой форменной мантией.
— Солнце с неправильной стороны, — послышался голос Нотта. Он высунул голову из открытого окна их купе. — Направляясь на юг в Лондон, оно должно быть по правую руку, — затем его голова вернулась обратно внутрь, и Том услышал бормотание: — Розье, в твоём учебнике по прорицаниям есть свежий календарь солнцестояния? Летнее солнцестояние прошло всего лишь неделю назад, одолжи мне его, мне нужно проверить схемы…
— Нам нужно пойти и поговорить с машинистом, — сказал Блэк, и вместе они с Томом отправились по длинной траве к локомотиву, чей бойлер стих, а пар, вырывающийся из трубы, стал лишь слабым мазком белого.
Длинное, похожее на трубу рыло локомотива было нарядно окрашено в красно-чёрную ливрею, за ним находилось небольшое купе машиниста с окном, а за ним — угольный тендер, переоборудованный для перевозки багажа учеников. Когда Том приблизился, машинист спустился по чугунным ступеням на землю и, доставая свою палочку, заглянул в смолкшую трубу, а затем на ряд вагонов с любопытными учениками, прижимающими к окнам липкие лапы и грязные носы. Шесть вагонов и локомотив — всего семь частей.
— Это же не розыгрыш? — спросил водитель, распахивая циферблат часов, чтобы посмотреть на время, и увиденное ему не понравилось,
— Вы, вы двое, идите обратно внутрь, — раздался голос самого нелюбимого аврора Тома. Проберт и его напарник, которого, как узнал Том, звали Неллер, подошли к ним с Блэком из первого вагона, их мантии развевались, а значки сияли. — Здесь нет ваших профессоров. Когда вы за пределами Хогвартса, вы под ответственностью Министерства.
— О, но какого Министерства? — встрял Нотт, слегка запыхавшись, когда он, спотыкаясь, подошёл к их маленькому рандеву, а за ним следовали Гермиона, Розье и другие мальчики из Слизерина. — Ваша власть начинается и заканчивается на британской земле. Смею предположить, что мы уже не в Британии.
— Откуда ты знаешь? — резко спросил Проберт. — Ты за этим стоишь?
— Я умею пользоваться секстантом,{?}[навигационный измерительный инструмент, используемый для определения высоты Солнца и других космических объектов над горизонтом с целью определения географических координат точки, в которой производится измерение] — сказал Нотт и вырывал из рук Розье учебник, который сунул аврору под нос. — Вот, это расчёты для полудня в Шотландии поздним июнем. Сейчас четверть второго, значит, можно добавить здесь, вычесть тут, а затем учесть вот эти координаты — Хогвартс не отмечен на картах, но мы можем грубо округлить. И ничего не сходится. Мы должны быть в той же широте, что деревня Монтроз или Лох Лагган с учётом пройденного времени, но широта выше, чем наша отправная точка.
— Одолжи мне свой инструмент, — сказал машинист, взяв прибор из тонкой отполированной латуни, размеченный римскими цифрами по всей дуге. — Да, вижу, о чём ты говоришь, — пробормотал он, осматривая окрестности в поисках хорошего обзора на солнце. — Как любопытно.
— Что ещё более любопытно, так это то, что рельсы заканчиваются в нескольких ярдах от переда поезда, — сказала Гермиона. — И под шпалами нет балласта. Шпалы уложены прямо на траву. Так нельзя укладывать железную дорогу, особенно ту, что идёт по склону. Несчастный случай попросту напрашивается!
— Так что мы будем делать? — спросил Розье, забирая учебник обратно у Нотта и расправляя морщинки на странице. — У некоторых из нас есть планы на вечер в Лондоне!
— Ты будешь ждать в поезде, пока мы решаем проблему, — сказал Проберт. — А я собираюсь аппарировать в Министерство, чтобы они прислали кого-то из Отдела магического хозяйства для изучения.
Подняв палочку, аврор аккуратно повернулся на пятке… и остановился.
Том покашлял, обменявшись взглядом с Ноттом, который ухмыльнулся в ответ.
Аврор попытался снова, но опять не смог произвести хлопок аппарации, как много кругов он ни наворачивал. Аврор Неллер попробовал, но его ждал тот же результат. Затем аппарировать постарался машинист, и они выяснили, что с их места аппарировать не может никто. Даже когда попытался Том, напрягая себя изо всех доступных ему сил, у него лишь получился слабый всполох и рывок, но даже травинка не примялась под местом, где он стартовал.
— Антиаппарационный барьер, — провозгласил Нотт. — Если это что-то и значит, то признак нечестной игры.