Окаянное золото
Шрифт:
– Нормально. А рюкзак я такой в лавке видел. Гад буду, он его там купил. А это в цвет будет. Веревку тащи.
– Распорядился он, ухватив Владимира за ногу.
Боль дернула так, что Терехов не удержался и застонал.
– Живой, ну это ничего. Ехать все три версты будет. За это время откинуться точно успеет. А нет поможем. Потом на выезде его бросим. С рюкзачком пустым. Я ему бумажек тех и ножик для полного комплекта в карман засуну. Мало не будет.
– Прокомментировал главарь пока тощий, ковырялся в багажнике.
– Петро, а ведь веревку то мы там, в поселке
– Расстроено крикнул его худосочный напарник.
– Чего теперь делать?
– Цыц, падла. В каком поселке? Не был ты ни в каком поселке. Запомни.
– Зло оборвал его Петр, потом подумал, чуть сдавил тон и добавил.
– Ты у этого, у прыгуна, в рюкзаке, глянь. И вообще посмотри, чего там еще есть.
Заскрипела мокрая ткань, послышались сдавленные матерки шарящего в сыром тряпье поисковика.
– Ох, Ё...
– Севшим голосом произнес рыжий.
– Петро, Мартын, гляди, чего я нашел-то...
“ Точно, находка на славу”.
– С горечью подумал Владимир, прикидывая, что можно сделать в такой вот, пиковой, ситуации.
– Ничего и не придумывается.
– С невольным вздохом признал он, слушая восторженный мат, которым обалдевшие от невероятного количества золота маргиналы комментировали находку.
“ Теперь они меня непременно кончат.
– Сообразил Терехов.
– Даже мучить не станут. Удавят по-тихому и все”.
Потянулся, собираясь подняться на колени, но едва не закричал в голос. Тело отозвалось на усилие дикой болью.
“ И то сказать, отделали на совесть. Странно, что еще вообще живой.
– Отстранено подумал Владимир.
– А где ж мое колдовство? Или против этих долболобов даже оно не действует”?
Отчаяние захлестнуло. Перевел взгляд на оживленную троицу, склонившуюся над кладом.
И тут, в неясном свете фар он заметил, что в руке стоящего чуть позади остальных его палачей блеснуло лезвие ножа. Несколько коротких взмахов, еще и вот уже на его золото стало парой претендентов меньше.
– С-суки.
– Запоздало прокомментировал свои действия рыжий.
– Знаю я вас. Все себе, а меня по боку... Проходили. Вот вам, а не золотишко. На этого, на жмура, все и свалим. Типа он и ту и этих положил. А я его, это... его в ответ. Само-самозащитой. И ни про какие монеты знать ничего не знаю...
Рыжеволосый перебросил нож из руки в руку, стер рукавом куртки каплю крови с небритой щеки.
– И где ж ты столько рыжья нарыл, сученок? Вот везет-же козлам.
– Скороговоркой приговаривая от избытка чувств двинулся к лежащему ничком Владимиру.
“Главное, чтобы мышцы в последний момент не подвели”.- Терехов чуть шевельнулся, готовясь дать отпор врагу, но тело не послушалось.
“ Вот и конец.
– Обмер он, поняв, что стоит на пороге вечности. Еще несколько мгновений и рыжий ублюдок, его прирежет.
Уже не скрываясь Владимир взглянул на приближающуюся фигурку. И увидел, что за спиной у того происходит нечто интересное.
Здоровяк, которого рыжий только что ударил ножом? медленно встал на колени, помотал головой, приходя в себя, и поднялся на ноги.
В два шага преодолел расстояние до своего неблагодарного
Однако резкое движение не прошло даром и для истекающего кровью Петра.
Он закачался, выронил камень, потянулся ладонью к пояснице, а потом со стоном опустился на убитого им приятеля. Глаза его закатились.
Владимир лежал, слушая, как стучит в ушах кровь. Потом осторожно, словно пианист, готовящийся исполнить сложную партию, пошевелил пальцами.
Уперся дрожащей ладонью в теплую пыль, напрягся. Усилие принесло свои плоды. Тело приподнялось над землей. Он подтянул к себе колено, перенес на него вес тела.
"Картина маслом. Кино и немцы".
– С невольным смешком представил Владимир, как выглядит со стороны.
Сказалось ли нервное напряжение, но шутка помогла. И все равно подняться на четвереньки сумел не сразу. Постоял, восстанавливая дыхание, а затем двинулся, почти пополз к машине.
Пришел в себя, когда машина сдвинулась с места и неспешно поползла по разбитой колее вперед. Отдышался, чувствуя, как течет по ногам грязная вода с брезентухи, а после, повинуясь внезапному импульсу, вовсе на рефлексах, тормознул авто и втянул в салон резной посох.
Кряхтя и поскрипывая на колдобинах ржавым кузовом, жигуль, тем не менее, исправно рычал двигателем. Проселок понемногу выправился, превратился шоссе, с отсыпкой и приличных размером откосом. Владимир, тело которого все еще немилосердно болело, кое-как приспособился к не слишком комфортабельному креслу и даже повеселел.
– Как ни крути дважды от верной смерти ушел. Чудом, можно сказать.
– Подумал он, осторожно придерживая руль.
– Хотя о покойных говорить плохо вроде и не принято, но суки... одно слово, подонки конченые. И где в них скажите, добро?
– Но тут мысли его, повинуясь непонятному изгибу логики, вернулись вдруг к последним словам Варвары.
– В каждом всего поровну намешено. Но разве у этих подонков, из пьяной дурости едва не убивших его людей тоже поровну?
– А с другой стороны, кто он такой, чтобы судить? И если уж начистоту, разве не было и в его биографии таких моментов, о которых всеми силами старался забыть?
– Владимир тряхнул головой, прогоняя несвоевременную философичность.
Тем временем дорога пошла в горку, изношенный двигатель машины загудел на высоких оборотах. Наконец жигуль выполз на взгорок, взгляду открылся лежащий в распадке поселок, из которого он и отправился в свое невероятное путешествие.
Владимир бросил взгляд в зеркало заднего вида, и, убедившись, что трасса совершенно пуста, аккуратно свернул с дороги в лесок.
Глава 5
Однако шагать по дороге с рюкзаком набитым золотом все-таки не рискнул. Вид его изодранной и до последнего предела грязной одежды мог вызвать у первого попавшегося местного стража порядка естественное желание пробить бродягу на предмет наличия прописки и прочих формальностей. А потому избежать личного досмотра не удастся при любом повороте дела. Поэтому рисковать не стал.