Окаянное золото

Исаев Глеб Егорович

– Кха.
– Подавилась словами бабка.
– Громко, словно сработала большая мышеловка, щелкнула желтыми зубами.
– Знать не прост... Ну держись.

Отступила на середину ставшей вдруг несоразмерно просторной комнаты, застыла на миг, вытянувшись столбом, и взмахнула неведомо как оказавшимся в ее руках посохом. Клубок ядовито вонючего, с черными прожилками огня оторвался от резного наконечника и полетел в сидящую у стола жертву.

"Амбец.
– Только и успел подумать Владимир следя за плывущим к нему сгустком. Но тут случилось непредвиденное. Ножка гнутого венского стула вдруг подломилась, а Владимир полетел на пол. В последний момент сумел подогнуть

шею, кувыркнулся, и встал на колени. Сполох огня пролетел над его головой, едва не опалив волосы, ударился в темное стекло и метнулся назад. Казалось, его полет даже ускорился. Миг, и он вонзился в грудь не ожидавшей такого поворота ведьмы. Взметнулся в стороны водопад неоново ярких, ослепительных искр, и тело колдуньи кутало огненное облако. Горящая старуха метнулась к дверям, но промахнулась и с грохотом ударилась о стену. Покатился по полу посох.

Владимир ухватил подкатившийся совсем рядом с ним костыль, вскочил на ноги и кинулся мимо корчащейся на полу старухи. Уже у самого порога обхватил ладонью лямку рюкзака и выскочил вон.

В себя пришел уже за оградой. Остановился посреди плешивого пятачка и обернулся, со страхом глядя на черный провал распахнутой двери. Прошло несколько секунд тишины, а затем из проема ударил столб огня. А следом с громким дребезгом вылетели стекла в окне. Полыхнуло, и языки поползли уже по крашеным синей краской ставням, перекинулись на карниз низенькой крыши , юркой змейкой взлетели на самый конек крыши.

Терехов отмер, забросил рюкзак на спину и рванул в сторону леса, отчаянно, словно лыжник, идущий в горку, помогая себе зажатой в руке палкой.

Глава 4

Заставил себя оглянуться, Владимир только когда в глазах замелькали белые мушки, вызванные усталостью от долгого бега.

Быстро, с опаской метнул взгляд за спину, и не обнаружив там ничего кроме уходящей вдаль тропинки да шумящих на ветру крон деревьев, без сил опустился прямо на траву. Отдышался, выполз из цепляющихся за плечи сырых лямок и медленно поднялся на дрожащих ногах.

"Вот тебе бабушка и Юрьев день. Выходит, как не дико это звучит, все было? И умерший колдун и терпкое, непростое питье, и разговоры о преемственности некой силы не просто плод воображения”?
– озадачено поморгал ресницами, стараясь сообразить, какие новые проблемы может доставить ему это нежданное наследство.

" Да какие тут могут быть предположения? И что собственно это за силы? Заговоры, заклинания, или чего еще они применяют? Я ведь как был в этом вопросе профан, так и остался. Тут еще эта... карга старая. И чего ей вдруг от меня понадобилось? Неужели съесть? А Варя хороша. Эх, с такой бы ведьмой, да на сеновал.
– Увлекшись не заметил, как произнес последние слова вслух.

– Ага, сейчас, размечтался.
– Произнес за спиной насмешливый женский голос.

От неожиданности Владимир охнул и присел. Крутанулся вокруг себя, стараясь определить какую угрозу несет появление неизвестного владельца этого голоса. И тут он увидел, что в двух шагах, прямо на брошенном им второпях рюкзаке, в том первом своем воплощении, молодом и чертовски привлекательном, сидит она, ведьма.

Попятился, чувствуя, как вновь подкатил к сердцу непрошенный страх.

– Ну и чего ты так переполошился?
– икренне удивилась нежданная гостья.
– Сам меня спас, а теперь.
– Она не закончила, всмотрелась в его лицо.
– Э, да ты выходит совсем бестолковый? Хотя, не понять.
– Варвара пожала плечами, улыбнулась, показав на миг ямочки на щеках.
– А, впрочем, какая мне разница. Спасибо, что спас от старой сволочи.

Владимир

сумел справиться с волнением и шагнул ближе.

– Ты кто?
– Вопрос хотя и не отличающийся оригинальностью заставил Варю задуматься.

– Кто?
– переспросила она, неуловимым движением поправив лямку своего простенького платьица.
– Так с ходу и не объяснить, особенно, если ты в делах наших ни бельмеса. Ну, скажем я почти такая-же, как ты, но и не как ты.

Она меня врасплох, да вот как тебя, застала. Наколдовала. Троих тех зельем опоила, а после, когда они все сделали. Служить себе заставила.
– Не сладко мне пришлось-то. Огонь он жжется.
– Голос ее вдруг поскучнел, стал сухим и тусклым.
– Одно слово "Морочница". Все ничего, перетерпела.

– Только Тимошку моего вот жаль, одному ему тяжко будет.
– Варя тряхнула волосами, укрыв на мгновение блеснувшую в уголке глаза слезинку, однако тут же поправила прядь, и улыбнулась.

– Да ты сам кто?
– поинтересовалась она.
– Как сюда на перепутье попал, а главное, если не тайна, как сумел ведьму победить. Я для того сюда и вернулась. Уж больно любопытно стало. Как простой человек сумел ведьму спалить. А ей такой оборот тоже неспроста вышел. Сама виновата. Что посеешь, то и пожнешь.

Владимир попытался собрать мысли в кучу, но сказанное красавицей было настолько дико и непонятно, что он бросил это бесполезное занятие.

– Чего тут говорить?
– произнес он, в то же время чувствуя необходимость поделиться с кем то своими приключениями.
– Как звать меня ты знаешь, живу в городе, приехал на выселки в гости.

Зачем, это отдельный рассказ, нужда заставила. На заимку дедову. Добрался кое-как. А тут такое.

– Дед то помер уже, это я знал. А вошел в избу. Глядь, дед на кровати лежит. И вроде живой как, но не живой. Меня услыхал, подняться хотел, не смог. Все про какую-то силу говорил. Мол, наследник нужен, что-б род не прервать. А еще заставил настой выпить. – Владимир легонько вздрогнул, вспомнив вкус отвара, и продолжил.

– Я выпил, и с ног долой. Очнулся, а там никого. Но все таки не усидел в доме, сбежал. Излагая тезисный вариант своих перипетий, Володя предусмотрительно промолчал о найденном в избе золоте, и перешел сразу к конкретике.

– Пока дождь лил, я вконец заблудился. А тут раз. Ливень кончился, и прямо перед носом дом. Тот, в котором вы.
– Замолчал и глянул на слушательницу.

– Интересная история.
– Наконец отозвалась она строго.
– Помогать, делиться знанием, у нас особо не принято. Я так поняла, не родной он тебе был? – уточнила Варвара.
– Иначе бы все смог передать. А тут ни два, ни полтора. Слыхала я - бывает такое. Оттого и Марфа Морочница в тебе нашего не признала. Не учуяла. Думала, обычного прохожего занесло. И поплатилась.

Дед тебе половину только своего наследства отдал. Матерый был колдун. Если даже той части, что отдал, хватило с каргой сладить.

От избытка чувств Володя даже задохнулся: - Что значит, дед помог!? Да просто случайно стул подломился. Сама она себя спалила. Сама. И что это знание такое? Ни чего я не знаю. Вот как на духу тебе говорю. Ничегошеньки. А если бы и знал. Чего мне с ним делать?

– Случайно? Ну, так говорят, когда причину со следствием связать не могут.
– Не полезла за словом в карман рассказчица.
– Про знания, если коротко объяснять, не поймешь, а долго рассказывать, времени нет.
– Это ж от самой альфы с омегой придется начать. Да и на что? Ежели суждено тебе колдуном быть, сам все узнаешь. Понемногу. А нет, ну знать не судьба.