Окутанная тьмой

Имилис

Один шаг, два, три – его обезумевшее лицо с тем же оскалом уже перед Хартфилией. Скорости, чтобы уйти в сторону или как тогда отбросить его от себя не было и поэтому, скрестив руки, девушка, сжав зубы, готовилась принять удар, которого через секунду просто не последовало. Чутье, резко очнувшееся, будто ото сна, подсказывало лишь одно – он сзади. Люси успела обернуться лишь на половину, но и этого хватило, чтобы попасть под удар, хотя и не так крепко, как рассчитывал демон – когти грубо прошли по руке и щеке, оставляя довольно глубокие, кровоточащие царапины и чувство жжения на коже. Леон же стоял, как ни в чем не бывало, хотя все по той же ухмылке было понятно, что он доволен даже этим.

Отшатнувшись от демона на несколько шагов, Люси шикнула, остановилась, кончиками пальцев проводя по щеке и понимая, что царапины глубокие и что было

бы еще хуже, обернись она полностью. Не спуская с него глаз, не отвлекаясь, не сводя их ни на секунду, Хартфилия только закусила губу, понимая, что против него бессильна – времени нет, сил нет, возможностей нет. Это однозначно будет ее проигрыш, если только она так и продолжит драться честно, то есть на равных, без посторонней помощи, но сегодня не время, чтобы блистать своей силой, ловкостью, которые упали так низко. Сегодня в этом бою главная задача не умереть, а уж как победить это личное дело каждого, и у Люси нет больше сил быть одной.

– Адриана, – хрипло выдала Люси, одновременно метнув тупое лезвие старого кинжала, когда-то отобранное у Эми, вовсе не зная, зачем она постоянно таскала его с собой. Это была просто вещичка на память, ведь кажется именно с ним они когда-то вдвоем бегали охотиться на демона – вот только им он не помог ничем, а Люси он сейчас пригодится. Пока Леон старательно ждал момент, когда нужно красиво уклонится или же просто поймать и бросить назад этот обломок лезвия, Адриана быстро, а главное бесшумно перепрыгивала с одного стола на другой, с такой свойственной для нее, неописуемой для обычной собаки грацией кошки, все ближе и ближе подходя к демону сзади. Еще секунда, лезвие было всего в нескольких сантиметрах от Леона и от его вытянутой вперед, уже подготовленной руки, как он просто исчез, рассыпавшись пылью. Лезвие же прошло черную пыль насквозь и с глухим треском попало в пол, окрасив его в насыщенный темно-алый цвет. Вместо желаемого результата, вместо того, что планировала Хартфилия, вышло совсем не то. И это полнейшая неразбериха и непонимание происходящего сопроводилось только тихим собачьим визгом, отчего Люси просто замерла. Ее глаза расширились, когда на боку своей верной слуги, просто подруги она увидела рваную, слишком глубокую от такого лезвия рану и кровь. – Мразь, – прошипела она, оглядываясь по сторонам, ведь демона нигде не было, но, тем не менее, он здесь, ведь у него тоже не много сил, чтобы сбежать так просто. Ярость и просто злость за то, что он так поступил, начали заполнять сердце Люси, ведь это было в какой-то степени мерзко и подло, вот только эта самая ярость и сыграла с ней злую шутку. Ослепленная ею, она не успела ничего понять, уловить момент, когда тот же оскал появился прямо перед ней, перед ее глазами, а рядом занесенный вверх для очередного удара кулак. Ей осталось только защищаться, так же поставив блок, наивно надеясь, что он хоть немного, но поможет ей…

В ушах стоял противный звон, скрыться от которого не выходило, на языке такой знакомый вкус собственной крови, перед глазами – довольная ухмылка и темные, блестящие, с той долей безумия глаза. Неуклюже выбравшись из обломков стены, которые своими острыми углами больно впивались в кожу, девушка тяжело, глубоко вздохнула, вот только неведомая преграда стала поперек горла, не давая на это никакой возможности. Адриана, через силу оскалившись, пытаясь заглушить тихим рычанием собственный вой, двинулась вперед, оставляя позади кровавый след. Вся эта картина в целом выглядела слишком безумно, слишком глупо и так же рискованно. Голубые глаза Адрианы с тем необъяснимым светом стали словно застланы легкой пеленой, они более не казались такими ясными, яркими и наивными. Злость, ненависть, ярость подавляли все то детское и невинное, что только было в ней, словно внутри в такие моменты просто переключался рычаг, позволяя поступать ей настолько безжалостно и кровожадно, что ранее это казалось просто невозможным. И сейчас в этом холодном, не знающем жалости взгляде, в этом оскале, когтях, через раз царапающих пол, Люси все сильнее узнавала образ Райто – это были его глаза, его уверенность в движениях и злость, не смотря на всю боль. Адриана преодолевала ее, боролась, не показывая, не смея показать свою слабость в присутствии своей Госпожи.

Для Хартфилии такая упертость Адрианы стала примером, стала стимулом, чтобы встать с колен, чтобы вздохнуть глубоко, не смотря на препятствие, так сильно мешающее этому и, прикрыв глаза, вновь их открыть, только на этот

раз совершенно другие – ярко-красные, без намека на свой настоящий цвет, уверенные, с малой долей безумия, чтобы была возможность контролировать себя. Так Люси и собиралась поступить, ведь если Адриана может встать, превзойти саму себя, то почему бы и ей не поступить точно так же, ведь это она обязана быть примером, а не наоборот.

Но не успела девушка сделать даже один шаг вперед, показать, что все еще готова к драке, как весь пол – вокруг нее, везде, вся гильдия – просто вспыхнула ярко-красным пламенем, появившимся одновременно и на стенах, и на колоннах, и на полу. Адриана, испуганно прижав уши к голове, недоверчиво покосилась на пламя, горящее прямо перед ней, оно же, в свою очередь, неясными, бледными бликами отражалось в ее вновь заискрившихся глазах. Леон так же остановился, более не сдвинувшись со своего места, просто оглядываясь вокруг, с явным испугом, стиснув зубы – места, где не было бы этого огня, просто нет. Он пылает везде, разгоняя этот мрак, придает бледному лицу Хартфилии более пугающий, непредсказуемый вид, так же как и ее усмешке, и точно таких же, пылающих, как этот огонь, глазам. Было понятно, что она в отличие от Леона этого огня не боится, ей незачем его боятся, он – ее стихия.

Догадаться, кто додумался и постарался поджечь все здание изнутри, было вовсе не сложно – Нацу был и есть единственный огненный волшебник в гильдии, и потому более вариантов для ответа на этот вопрос нет. Вот только эту минутную радость, что ее все же поддерживают, сменила тревога за здание, которое по иронии судьбы на половину было деревянным. И если не сбавить обороты сейчас, то от пола и стен ничего не останется, и придется устраивать капитальный ремонт, да еще в гильдии полно волшебников, включая и Венди с Эми. Их покой, их детский, невинный сон не стоит того, поэтому нужно как можно быстрее вправить мозги Драгнилу либо ждать, когда до Грея дойдет то, что он ледяной маг и запросто может это все заморозить и усмирить пламя, спасая всю гильдию в целом.

– Ты, чертов критин, что творишь?! Немедленно прекрати это!!! – хором, одним сплошным потоком посыпались недовольства на единственного виновника этого пожара, но это, как и предполагалось, не подействовало. Люси сквозь этот огонь и полумрак смогла разобрать только силуэт, идущий чересчур уверенно, продвигаясь по прямой, в их сторону. – Куда полез, идиот?! – злостный голос Фуллбастера выделился среди остальных и после тяжелого, недовольного вздоха последовала яркая голубая вспышка и весь дальний огонь с характерным шипением и дымом начал просто тухнуть, оставляя после себя только грязно-черные пятна на полу.

– Ты еще пожалеешь, что посмел прикоснуться к ней своими грязными руками, мразь! – на столе, так же пылающем огнем, как и остальные, появился Драгнил собственной персоной. Глаза его были настолько безумными, пустыми, ненавистными и злыми, что и Люси передернуло от этого взгляда, когда он на мгновение остановился на ней, дабы убедиться, что она в порядке. Даже ухмылка, появившаяся на его лице, выделялась не так сильно как глаза, а точнее количество ненависти и злости, которые видела там Хартфилия, и она просто поражалась, ведь никогда и не думала, что в нем в этом светлом, лучезарном пареньке может быть их столько. Адриана, стоящая где-то позади, отдаленно взвизгнула, отдернув заднюю лапу к себе – огонь, пылающим полноценным кругом, с силой цапнул ее, оставляя неприятный, гадкий запах горелых волос. Услышав жалобное скуление Адрианы, Люси злобно посмотрела на Нацу, надеясь, что он и так поймет, что нужно прекращать все это, но он будто и не видел ее недовольства. Он видел в ее глазах лишь то, что хотел там видеть, а именно благодарность и не более…

Кольцо огня плотно сомкнулось вокруг Адрианы, не оставив не одной щелочки для спасения, ей оставалось только метаться из одного места в другое, словно загнанный в угол охотником зверь, надеясь хотя бы где-то увидеть пустое место, дабы только прошмыгнуть и выбраться отсюда – вот только огонь стоял высокой, непреодолимой для нее стеной. Они ничего не могла поделать, тем более в своем состоянии, шерсть на боку неприятно слипалась, да и рваные края раны болезненно ныли, постоянно напоминая о боли, которую она так старательно игнорирует, ведь перед ней стоит другая проблема, куда более страшная. Шаг в сторону – жар, шаг назад – запах гари, шаг вперед – огонь отражается в больших, расширенных от ужаса и уже не таких бесчувственных, как минутой ранее, глазах.