Окутанная тьмой
Шрифт:
— Ты права, мелкий, я вру, нагло, в глаза. Впервые за год пришла, Отто скучал здесь один, а я боялась приходить, просто заперлась наглухо в своём замке и жила тихо, мирно, пытаясь позабыть болезненное, мучительно прошлое. Теперь я понимаю, что оказалась не права, если я виновата перед ним, то я должна пытаться всеми силами искупить свою вину, а не бежать от неё прочь, строя из себя невинную овечку — я убила. И теперь, встретив его будто наяву, я осознала, наконец, как сильно скучаю по нему, но всё же, я не в силах сожалеть о своём выборе в далёком прошлом. Я спасла свою сестру, убив возлюбленного, — словно меж двух огней, но я выбрала семью, и Отто принял мой выбор, даже не сопротивлялся. Я и не представляю насколько сильным нужно быть, чтобы, когда тебя рубит на куски родной человек, улыбаться, — Лия закрыла лицо ладонями, беззвучно, обессиленно опустившись на колени перед мёртвым демоном, касаясь руками его ладони, теперь холодной и будто чужой. Люси не помнила, когда в последний раз
— Успокойся и возьми себя в руки, Лия. Если Отто принял твой выбор, смирился с ним, принял с улыбкой, то почему ты не можешь принять его? — это было последнее, что бросила Люси и под тихий плач Лии, смешанный с горькими слезами, ушла, только её неторопливые шаги эхом раздавались вдалеке. Лия уверенно стёрла слёзы, ведь сестра оказалась права, она должна принять выбор Отто. — Уже закончила, Венди? — Люси застыла в двух шагах от камня, увидев, как Марвелл, повторяя что-то тихо, беззвучно, упала головой на грудь Кина, захлёбываясь собственными слезами. Неужели привести её сюда и позволить разбить чувство вины оказалась в итоге плохой идеей? Люси не хотелось в это верить и, подойдя ближе, она, расслабляя цепкие пальчики девочки, подняла её на ноги, поправляя слегка помятую рубашку на парне. — Не нужно, Венди. Он уже простил тебя, поверь мне. Кин не умеет долго злиться, он хороший — за это я и люблю его всем сердцем, — Венди, вцепившись в руку Люси обеими руками, затихла, но всё ещё не могла отвести взгляда от Кина.
Венди, устало поднявшись по ступеням лестницы, без наводки села рядом с Мирой, Эми и Аской, что так же терпеливо, в компании Ванессы и Зуко, ждали разрешения войти на улице, за небольшим столиком, попивая горячий чай, чтобы согреться. Люси благодарно взглянула на Миру, кивнула, пройдя внутрь здания — уже осталось недолго, и совсем скоро Седьмая будет кусками выплёвывать ошмётки своего желудка, давясь чёрной, пузырящейся кровью, мечась в предсмертных агониях. Волшебники встретили Хартфилию молчанием, лишь поднимая обеспокоенные глаза, но Люси старалась не отвлекаться на них, коротко взглянув на обожжённые ноги Седьмой. Обгоревшие чёрные кости лишь слегка были обтянуты свежей плотью, только-только начали проявляться сухожилия и связки.
— Ну что похоронила выродка?! — истерично выкрикивает девушка, медленно сходя с ума от невыносимой боли, и голос её срывается. Седьмой тяжело дышать, тяжело двигаться, а ног она, казалось, и вовсе не ощущала, — но кровь бурлила по венам, регенерируя, пытаясь залатать повреждения, но дело продвигалось медленно. Силы Седьмой были на исходе, Люси лишь недобро ухмыльнулась, подходя к ней вплотную.
— А вот это тебя более не касается. Смотри, чтобы после того, как я закончу с тобой, было, что от тебя хоронить, а самое главное кому. Твой брат, как и ты сейчас, у меня на прицеле, и не надейся, что я отступлю назад, — ядовито шептала Люси, глядя в испуганные чёрные глаза уверенно, хотя в большей части брала Седьмую на слабо. Люси так до сих пор и не знала, что или кого они искали, подключив так много падших, да и где Пятнадцатый тоже неизвестно — однако её слова подействовали. Ведь единственным человеком, который всегда значил для Седьмой весь мир и её жизнь являлся именно её брат — он был тем, кто никогда не предавал её, не отворачивался, протягивая руку. Седьмая любила его всей душой, и заявление этой суки подействовало на неё моментально, тут же снося крышу и оставшееся самообладание.
— Только тронь его, сука, слышишь?! Только тронь моего брата — я из могилы выползу! — она в истерике дёргала руки, уже вовсе не обращая внимания на сочащуюся по тугим верёвкам кровь. Она будто перестала быть собой, одержимая лишь одной мыслью — ничем не выдать их миссию и местонахождение брата. Он — самое важное для неё, самое дорогое в её ничего не стоящей жизни. Он — эпицентр её вселенной.
— Не быстрее, чем в твоём желудке начнут копошиться могильные черви. А я и без того найду твоего слабоумного братца, ведь именно ты мозг вашей шайки. Стоит только убрать тебя и всё — он тут же где-то просчитается, выдаст себя с потрохами, а мне останется только мучить его до потери пульса. Так что расслабься, сейчас меня больше интересует, что вы искали здесь всей своей бродячей сворой, да и что за детские тряпки были в ваших руках? — Седьмая промолчала, сжав зубы, она не собиралась идти навстречу своему главному, столь ненавистному врагу, но в этот же момент тонкие пальцы Люси крепко взяли её за горло, начав выжигать собственные отпечатки на покорно плавящейся коже. Из стиснутого горла один за другим вырывались сдавленные хрипы, будоража кровь в теле Люси, вызывая лишь одно желание — делать ей ещё больнее, чтобы орала в разы громче! — Считай, что я только начала — будешь молчать и я продолжу. Это ведь так больно и гадко, когда по костям сползает вся плоть, и ты прекращаешь
— Девочка! — резко выкрикнула Седьмая, крепко зажмурив глаза, рука Люси замерла в воздухе, всего в нескольких сантиметрах от её кожи — она чувствовала этот пугающий жар, эту бурлящую в её венах ярость. — Мы ищем девочку, ангела, она по какой-то причине оказалась на земле, одна. Нам сказали, что она глупая, своевольная, разбалованная, и очень доверчивая, в общем, этакая принцесса Рая. И суть в том, что её отец один из высших, но дело не в похищении и выкупе — нам нужна была её кровь. Когда-то давно говорили, что кровь настолько могущественных ангелов способна оживлять умерших демонов. Нам нужно было найти её как можно быстрее, пока ангелы не вернули её назад, при них у нас не было бы ни единого шанса. Это был просто заказ! — выпалила всё девушка, но Люси не изменилась — её глаза прожигали насквозь.
— Чей? — холодно раздался её вопрос.
— Да девушки какой-то, падшего ангела кажется. Она была очень заинтересована этим ребёнком и обещала нам золотые горы, если мы приведём ей девочку целой и невредимой. Однако, всё было не так просто — мы находили её, но малышка в свои семь лет искусно пользовалась магией и просто исчезала без следа. Эта девушка, как каким-то псам, дала по куску её одежды, где ещё сохранился этот мерзкий, ванильный запах, — Седьмая скривилась, только вспомнив этот слишком сладкий запах, что источала одежда — для неё это было отвратительно и мерзко.
— Не менее мерзкий, чем ты сейчас. Это всё? То есть, вы всей своей сворой по просьбе какого-то падшего ангела, не зная ни его имени, ни статуса, как дворовые шавки бегали по городу за маленькой девочкой, с куском её одежды в руках? И при этом она искусно водила вас всех за нос? Отвратительно, какие же вы убожества, позорите истинных демонов! — злостно процедила Люси, резко сомкнув пальцы на пострадавшей ранее шее, — только зеркальные глаза испуганно смотрели на неё в полнейшем неверии.
— Ты ведь говорила, что отпустишь меня и брата, — тихо пролепетала Седьмая, не зная, куда разом испарилась вся её уверенность и напор. Эти глаза прожигали её насквозь, она трепетала от страха, ощущая огонь, настоящий огонь, что, не прекращая подпитывать злость, движется по венам Люси. Теперь она не та, что была прежде — ей нельзя было верить.
— Я пошутила, на даже, а ты поверила. Ха-ха, давай вместе посмеёмся. Смирись, Седьмая, прошли уже те времена, когда я видела, по крайней мере, пыталась видеть в демонах что-то хорошее, человеческое, святое. Нет больше той Люси, что даже за похищение Эрзы и Джерара отпустила вас, считая, что вы были под дурным влиянием. Теперь ни ты, ни твой брат не останетесь в живых, прими это, Седьмая. Час расплаты настал, а это — моя кровавая вендетта, — Седьмая уже ощущала на своей коже жар, что начинал закипать от ладони Люси. Но тут, перебив её мысли о неминуемом, тихонько отворилась дверь, и в гильдию, сверкнув тёмно-карими, слишком знакомыми глазами, прошмыгнула девочка, знакомая Седьмой не понаслышке. Реакция последовала в ту же секунду.
— Стой! Эта девочка, почему, почему она здесь?! — выкрикнула она, с ужасом глядя на кого-то позади. Люси обернулась, встретившись взглядом с Эми, — та уверенно приближалась к ним, не обращая ни на кого внимания, даже когда её пытались вывести прочь. Здесь было не место маленьким детям, но та ловко обходила всех, слишком часто оглядываясь на сидевших неподалёку Райто и Адриану. Люси насторожилась, ей не нравилась такая бешеная реакция на обычного человеческого ребёнка.
— Это просто Эми. У тебя что, от боли уже галлюцинации начались? Приди в себя, чёртова истеричка, — перед тобой просто ребёнок! — выкрикнула Люси, с недовольством отвесив по бледной щеке успокоительную, размашистую пощёчину. Седьмая покорно откинула голову, но, обернувшись вновь, ещё более испуганно вжалась спиной в деревянный крест за собой, будто желая отступить. Она не понимала, почему-то, что видит она, никто более не замечает или просто делает вид?! — Прекрати так смотреть на неё, отвратительно.