Ома Дзидай
Шрифт:
– Не стоит винить меня одного в том, как сложилась твоя жизнь. В первую очередь дело в бакуфу Коногава. Подумай, кому ты присягнула на верность.
В какой-то мере правда была на его стороне.
– Ты сказала мне сегодня, что твоя жизнь лишена смысла. Предлагаю иной путь.
– Какой?
– Остаться в семье. Со мной, Рю, Урагами. Отречься от клятв. Вместе мы сделаем так, чтобы над Мэйнаном взошло новое солнце. Для всех нас.
В глазах отца застыла безмолвная мольба.
Пришла пора взвешивать.
Он был прав. Его суждения выставили всю мою жизнь в новом свете.
Холодные и голодные годы в горах. Бесконечная боль. Остервенение окружающих – и тебя вместе с ними. В умывальне по утру видишь животное, не человека. Двадцать один убитый. Утрата Наоки. Удел бесправной расходной единицы.
Ох, Наоки...
Ничего из этого мне не хотелось. Но случилось. Даймё Фурано предоставил выбор. Вероломную возможность придать дням смысл. Такой, который бы стоил пролитой крови.
Ребёнком я испытывала острую нужду в родительской любви. Не дождавшись её, отпустила ничтожные мечты. И вот мне протягивают руку, обещая успокоить заплаканное дитя, свернувшееся комочком в душе. Возлюбленный мертв, и никто, кроме семьи, не мог этого сделать.
Всего-то и надо кивнуть.
Я прожила только тридцать пять лет. Такое начало меня не устраивало. Ниша, дарованная сёгуном, – тоже. Дальше должно быть лучше, иначе зачем всё это?
Мой выбор очевиден – отважиться.
– Согласна.
Отец ухмыльнулся.
– Я так и думал.
– Да ладно! – вспыхнула я, но не со зла. Теперь уж точно. – Каким образом?
– Ты – моя дочка, – рассмеявшись, ответил мне Урагами Хидео. Он встал. – А я – твой отец. Я всё знаю. В твоей груди бьётся сердце от моего сердца. В твоих жилах течёт кровь Урагами. Кровь, которая считается дурной. Но она наша. Ты не могла отказать мне.
– Вести так беседу неприлично! – недовольно напомнила я.
– Так встань! – рассмеявшись, посоветовал отец.
Сейчас передо мной стоял родитель, а не даймё.
– Как всё просто, – возмутилась я, но поднялась тоже.
Он взял меня за плечи и посмотрел проникновенно. Как всегда, стало неудобно.
– Ты сделала всё, как надо, доченька! – Отец осмелел. Я была заключена в его объятия. Крепкие настолько, что почти не дышала. – Я люблю тебя, Мидори!
– За что мне всё это?! – простонала я.
– Тише-тише-тише, – шептал он. – Просто запомни: это проявление любви отца к ребёнку. Ничего страшного и противного здесь нет. Попробуй.
Хозяин замка не отпускал. Я ответила взаимностью. Скромно и слабо. Но для первого раза сгодится. Весь день его отталкивала и сторонилась.
– Видишь? Это легко.
–
Как же сложно признаться… Как же сложно сказать такое вслух…
– Да, Мидори?
– Я тоже люблю тебя, – прошептала я и захныкала, как в детстве. – Ты мне нужен.
– Ну-ну, не надо плакать.
Он почти укачивал меня. Его смягчившийся голос вселял покой. Нас обдуло красным ветром, будто на дворе стоял летний зной.
– Всё хорошо. Поздно уже. Надо спать.
Объятия наши разжались. Впредь мы смотрели друг на друга иначе.
[1] Масу – деревянная коробочка объемом 0,18 л., откуда пили саке.
[2] Сашими – традиционное блюдо японской кухни, нарезка из филе разнообразных сортов рыбы.
[3] Сэнгоку Дзидай – Эпоха воюющих провинций в феодальной Японии (прибл. 1573-1603 гг.).
[4] Прообраз Кудзанской войны – Имдинская, начатая японцами на Корейском полуострове (1592-1598 гг.).
[5] Прообраз Минолии – Китай.
[6] Санкин Котай – система принудительных командировок, коснувшихся даймё в период Эдо.
[7] Прообраз бунта на Хорубане – религиозное восстание на Симабаре против сёгуната Токугава (1637-1638 гг).
Часть третья. Мессия (3-1)
Глава девятая. Ронин и Даймё
46-ое апреля 5622-го года от основания города Квалон и появления Глашатаев на Агилате соответственно
Я, Рю
Отец выполнил просьбу. Через три дня в акватории Йонгханя показался небольшой мэйнанский корабль, поставив на уши весь город Лангао.
Земляки плыли в порт. По руинам прибрежных фортов раскидало двести пушек. Дула синхронно крутились попутно ходу судна. Чуть что не так – пли!
Пришельцев топили моментально: остров – закрытая территория, куда пускают только флаги Ивентара. Эльфов уберёг обозлённый тигр.
Зверя вертикально зажало меж двух полей – чёрным и белым. Моя гордость – триумфальное знамя Урагами, танцевавшее в дуэте с ветром над мачтой.
Мэйнанцы пришвартовались рядом с «Бусаноо». Даймё Фурано прибыл. Начинался новый виток истории.
Причал опустел: мэйнанцев тут боялись. Особенно меня, временного губернатора.
К ним выдвинулся Уик. Осторожно, лишь бы не спугнуть делегацию. С ним шло девять человек, вооружённых ради подстраховки. Револьверы находились в полной боевой готовности. Никто не знал, как поведут себя эльфы.
Гости тоже не с голыми руками явились: аркебузы у асигару и катаны при самураях. Даймё сопровождало пятнадцать воинов. Сколько-то осталось на борту.