Опасная граница
Шрифт:
Затем регенты атаковали заимствованные у Мин бюрократические структуры. Они отменили институты, в которых преобладали китайцы, такие как Главный секретариат и академия Ханьлинь с ее системой экзаменов по набору чиновников. Вместо них были восстановлены три ведомства по ведению внутридворцовых дел, впервые созданные Хунтайцзи и укомплектованные маньчжурами. (По иронии судьбы Хунтайцзи в свое время учредил эти внутренние ведомства как средство для ослабления знамен. В то время предводители маньчжурских знамен рассматривали их как китайские, но в более поздний период нововведения Хунтайцзи уже воспринимались как традиционно маньчжурские).
Регенты также делегировали значительные полномочия Совещательному совету князей и министров. Первоначально это был совет маньчжурской знати, который затем долго находился в состоянии упадка, частично из-за того, что был заполнен лицами неманьчжурского происхождения, лояльными императору. При Обое все, кроме маньчжуров, были оттуда изгнаны, и совет
Все эти шаги преподносились как возвращение к исконным маньчжурским ценностям, которые должны были уберечь династию Цин от тлетворного китайского влияния. В действительности это была попытка возрождения традиций маньчжурского коллегиального правления в правительстве Цин. Попытка провалилась, потому что было слишком поздно возрождать давно умершие традиции и потому что Обой обрек себя на поражение, воспользовавшись своей властью для сведения старых счетов с предводителями других знамен.
Обой стремился восстановить справедливость в отношении принадлежащего ему окаймленного желтого знамени, которая была попрана Доргонем при завоевании Пекина более 20 лет тому назад. Когда Доргонь распределял участки земли вокруг столицы между маньчжурскими знаменами, он нарушил традиционный порядок старшинства, отдав лучшую землю своему простому белому знамени, а не окаймленному желтому знамени императора. Обретя власть, Обой потребовал, чтобы знамена поменялись землями, несмотря на возражения чиновников, указывавших на огромные трудности, которые при этом возникнут. Обмен землями состоялся в начале 1667 г. и потребовал переселения около 60 000 представителей знамен и еще большего числа китайцев, которые на них работали. Это предприятие объединило могущественных предводителей других знамен против Обоя, и они стали поддерживать партию, которая ратовала за отмену регентства. Именно использование власти в мелких, сиюминутных интересах всегда ослабляло маньчжурские знамена перед лицом императорской власти. Хотя маньчжурская знаменная знать поддерживала идею участия племен в делах правления, на практике ее различные группы не могли сотрудничать друг с другом. Позднее император Кан-си воспользовался раздорами между предводителями знамен, чтобы избавиться от всех институциональных изменений, осуществленных Обоем.
Кан-си принял бразды правления в начале пресловутого обмена землями в августе 1667 г. Несмотря на официальное прекращение регентства, Обой продолжал действовать как диктатор, назначая своих сторонников на всевозможные посты в правительстве. Однако наряду с этим набирал власть и император, который в 1669 г. сместил Обоя и арестовал его. Последний умер в тюрьме. Партия, поддерживавшая Обоя, была отстранена от дел правления, а многие ее представители казнены. Кан-си удалил значительную часть знаменной знати с ключевых постов в правительстве, и она никогда в дальнейшем не играла самостоятельной роли в спорах о престолонаследии. Однако влияние предводителей знамен в племенной политике было трудно уничтожить полностью, поскольку они продолжали оставаться вассалами принцев из правящего дома Цин и в этом качестве сыграли важную роль в следующей передаче власти в 1723 г. Лишь во времена правления императора Цянь-луна эта последняя связь власти с племенами была оборвана и представители знамен стали подчиняться непосредственно императору.
Кан-си продолжил политику, направленную на централизацию, и открыл эпоху полного перехода власти в руки императора. Он уничтожил власть предводителей знамен, хотя и сохранил структуру некоторых учреждений, созданных Обоем. Например, продолжило свою работу Управление императорского двора. Оно являлось внеиерархическим учреждением и находилось под личным контролем императора, так и не став центром влияния маньчжурских племен на двор. Управление превратилось в крупный государственный институт, который способствовал укреплению императорской власти как над маньчжурами, так и над китайцами. Важен был не личный состав Управления (евнухи или рабы), а его функции. Рабы были связаны с императором так же тесно, как и минские евнухи, и никогда не были выразителями интересов племен. Кан-си также восстановил Главный секретариат и другие минские учреждения, перенятые Доргонем и служившие личным интересам императора. Совещательный совет князей и министров, который задумывался Обоем как основа для сохранения власти племенной знати в правительстве, был очищен от сторонников опального регента и низведен до уровня организации, занятой решением вопросов, не представляющих большой важности.
Кан-си победил в длительной борьбе между имперским правительством и предводителями знамен. Победа, однако, заслонила другую потенциально смертельную угрозу для династии. Эта угроза заключалась в существовании могущественных китайских военачальников на
333
Kessler. K'ang-hsi. P. 74–136.
Наиболее могущественным китайским военачальником был У Сань-гуй, бывший командующий обороной Шаньхайгуаньского прохода, который способствовал маньчжурам в захвате Пекина. В 1659 г. У Сань-гуй надежно закрепился в Юньнани и стал управлять почти всем Юго-Западным Китаем. Кан-си попытался решить проблему южных военачальников, не позволяя им передавать посты по наследству и переводя их на должности руководителей стратегически менее важных районов. У Сань-гуй отказался передать власть и в 1674 г. поднял восстание. К нему присоединились другие местные военачальники. Вспыхнуло так называемое восстание Саньфань, известное также как «война трех князей-данников». Это восстание охватило весь юг Китая от юговосточного побережья до Сычуани на западе и Шаньси на севере. Маньчжуры, столь ревностно боровшиеся с коррупцией в государственном и правительственном аппарате, не смогли разглядеть грозную опасность вторжения с юга. Цинскую столицу Пекин охватила паника. Некоторые маньчжуры даже предлагали покинуть Китай и укрыться в более безопасной Маньчжурии. У людей, хорошо знавших историю, могло возникнуть довольно мрачное сравнение с наступлением Северной Сун в XI в., когда под контролем киданей остался лишь мизерный участок земли в Китае, или с изгнанием Минами монгольской династии Юань в XIV в. С позднетанского времени юг был самым густонаселенным и высокопродуктивным районом Китая; теперь он находился в руках восставших.
Кан-си принял жесткие меры, подавил панику в столице и организовал систему обороны, включавшую в себя укрепление флангов и других стратегически важных районов, чтобы предотвратить распространение восстания на север. Первоначально он использовал маньчжурских командующих и знаменные войска, которые были под началом членов императорской фамилии. Однако они потерпели неудачу, разрушив миф о своей непобедимости и убедив императора в том, что он не может полагаться в защите династии только на маньчжуров. Тогда Кан-си обратился к войскам зеленого знамени, солдатами и военачальниками которого были лояльные трону китайцы. Они действовали успешнее, чем армии восставших, и постепенно переломили ситуацию. К 1677 г. повстанцы были оттеснены в горы на юго-западе страны, однако окончательная победа над ними не была достигнута вплоть до 1681 г., когда умер У Сань-гуй.
Завершение этого восьмилетнего противостояния наконец позволило династии Цин установить прямой контроль над всем Китаем, в пределах которого у нее уже не существовало соперников. Провал военного маньчжурского руководства и эффективное использование войск зеленого знамени также указывали на консолидацию государственной системы Цин. Ни предводители знамен, ни старые китайские союзники уже не могли считать себя независимыми от власти Кан-си. Маньчжурские представители знамен, в частности, не могли больше считаться военным оплотом империи, так как не справились с возложенными на них обязанностями. Отныне и навсегда маньчжуры могли сохранять свое положение только поддерживая династию и надеясь получить благосклонность императора. Теперь Кан-си также мог назначать китайцев на гражданские и военные посты по своему усмотрению. Именно он примирил традиционную китайскую бюрократию с властью маньчжуров. Борьба с восстанием также обеспечила Кан-си закаленными в боях войсками и хорошо отлаженной военной машиной. Впервые с момента падения Пекина династия Цин обратила свое внимание на Внутреннюю Азию.
Пограничная политика Цин
Как и другие иноземные династии, маньчжуры были народом, искушенным в вопросах пограничной политики. Стратегия Цин демонстрирует четкое понимание слабостей племенной организации в степи и возможностей их использования. Традиционной маньчжурской стратегией было поддержание анархии среди кочевников в Монголии таким образом, чтобы последние не могли организоваться и стать угрозой для Северного Китая. Маньчжуры усовершенствовали эту стратегию, одновременно поддерживая кочевников в состоянии раздробленности и сохраняя некоторую форму прямого контроля над ними со стороны Китая. Проведение столь успешной политики было обусловлено способностью маньчжуров к манипуляции степными племенами, а также необычной политической структурой, сложившейся в степи в конце минского периода.