Операция "Спасение"
Шрифт:
— Нет, ты ничего не портишь! Во всяком случае, — Енох усмехнулся, — я напортил бы куда больше.
— Утешительная мысль, — она вспомнила, что точно так же отозвалась на слова Кэрри о самолётах, и улыбнулась. — Если я начну нервничать, или заговорю с тобой учительским тоном, как сейчас, или ещё что-нибудь… просто не обращай внимания, хорошо? Я часто говорю, не подумав…
— Уж не чаще, чем я, — снова перебил Енох. — Если я снова стану ворчать, выступать против Кэрри и ревновать, просто скажи, что я надутый индюк, о’кей?
— Ладно, — Оливия с трудом сдержала
— И ещё… — Енох наклонился к ней, как будто хотел что-то прошептать, но тут послышался топоток, и в коридоре появилась белая пижама.
— Прошу прощения, — Миллард проскользнул между ними. Енох закатил глаза, а Оливия не выдержала и хихикнула.
— Енох, Миллард, спокойной ночи, — она шагнула в спальню и закрыла дверь.
***
На следующий день Оливия вошла в петлю раньше — не в полдень, а часов в десять утра. Это произошло потому, что не было долгих лекций Джейка и мисс Перегрин и душещипательного прощания — странные дети просто помахали ей руками. «Скоро это войдёт у меня в привычку — как на работу ходить», — мысленно пошутила она, закрывая за собой тяжёлую дверь.
В Чемберлене было ещё жарче, чем накануне — накидку пришлось оставить в доме. Перейдя через газон, Оливия неспешно направилась к центру города — пусть никто не думает, что она куда-то торопится или волнуется. Самолёты над головой больше не пролетали, автомобили не так пугали своим шумом, люди вообще не обращали на неё внимания. Дойдя до центра Чемберлена, она настолько осмелела, что купила мороженое в каком-то кафе и села за столик на улице. Ей вспомнилось, как она, Фиона и Эмма пытались приготовить мороженое сами — это было ещё в Кэрнхолме. Тогда Клэр подкралась незаметно и умяла зубастым ротиком половину миски со взбитыми сливками, прежде чем её заметили. Фиона вырастила чудесные мандарины и бананы, чтобы добавить их в смесь, но мороженое не застыло и получилось больше похожим на молочный мусс. Как же давно это было…
Воспоминания Оливии прервал смех неподалёку. Обернувшись, она увидела компанию школьниц примерно своего возраста — они ели мороженое и оживлённо что-то обсуждали.
— … а я купила ещё за месяц до бала — шёлковое, расшитое звёздочками…
— … мама говорит, что мне не идёт красный. У неё такие старомодные вкусы!
— … завью волосы и сделаю прямой пробор. Как думаете, мне пойдёт?
— Вкуснотища, — одна из девушек скомкала бумажку от мороженого и огляделась, ища, куда бы её выкинуть. Как раз в этот момент в поле зрения компании появилась нескладная фигура в длинной юбке и кофте, с пакетом в руках. Оливия тоже увидела её и почувствовала напряжение в мышцах.
Кэрри Уайт.
Конечно же, рядом со столиком стояла урна, но кому нужна урна, когда есть Кэрри Уайт?
— Эй, поглядите! — девушка плотнее скомкала бумажку. — Кэрри, всё ещё протекаешь?
И она запустила обёртку в Кэрри. Белый комок стукнулся об её голову, едва не запутался в густых пшеничных волосах, но всё же скатился на асфальт. Кэрри съёжилась, как будто хотела стать невидимкой, и ускорила шаг. Девушки разразились весёлым смехом, как будто услышали
Оливия поднялась, чувствуя странное спокойствие. Отправила свою бумажку в урну, подошла к лежащему комку. Подняла его, вспоминая, как Енох когда-то учил её кидать мяч. «Кидай от плеча, а не от локтя. Целься вверх, а не вниз».
— Эй! Вы тут кое-что забыли! — крикнула Оливия, чтобы привлечь внимание девушек. Они обернулись, и в этот момент смятая обёртка описала дугу и врезалась в лоб той, что её кинула.
Оливия осталась бы полюбоваться изумлённо-возмущёнными лицами девушек, но тут невесть откуда взявшаяся Кэрри схватила её за руку и потащила за собой в проулок. Она тянула Оливию с такой силой, что той пришло в голову — а не использует ли Кэрри телекинез?
— Спасибо, — уже на другом конце проулка выдохнула она и тихо, но твёрдо добавила, — но ты не должна была этого делать. Теперь Они тебя запомнят.
— Пускай, — пожала плечами Оливия. — Я с ними даже не учусь.
— Они найдут способ тебя затравить. Скажи, почему ты это делаешь? Почему ты заступилась за меня?
— Сначала скажи, почему ты так их боишься?
— Я их не боюсь. Я просто уже привыкла, — грустно ответила Кэрри. — Когда над тобой смеются, лучше не обращать внимания. Правда, иногда этого не получается, и… — она помрачнела.
— Когда над тобой смеются, лучше всего давать отпор, — возразила Оливия. — Иначе они решат, что с тобой можно делать всё, что угодно. Я уверена, ты могла бы кинуть эту несчастную обёртку не хуже меня.
я могла бы запустить её в них одним только взглядом
а ещё я перевернула бы их стол
Оливия чуть вздрогнула. Это ведь не её мысли, верно?
— Прости, ты что-то сказала?
— Нет-нет, — Кэрри покачала головой. — Ты вымазала Рейчел Спайс мороженым, — она неожиданно улыбнулась. — Видел бы её сейчас её парень!
— Будет знать, как мусорить на улицах, — усмехнулась Оливия. — И потом, я всегда надеялась, что метание мячей, которому меня научил Енох, мне пригодится.
— А кто это — Енох?
— Мой… друг, — помедлив, ответила Оливия.
— Но ты в него влюблена, — Кэрри внимательно посмотрела на неё.
— Откуда ты знаешь? — Оливии внезапно стало жарко. — Ты что, мысли читаешь?
— Нет-нет, просто… это по тебе видно. У тебя глаза блестят, когда ты о нём говоришь.
— Ты прямо психолог, — Оливия снова улыбнулась. — У вас тут хорошо преподают психологию?
— У нас её не преподают, и я не очень-то хорошо учусь, — Кэрри как будто испугалась своей смелости и отступила назад.
— Постой, — Оливия забеспокоилась, что её собеседница ускользнёт, как в прошлый раз. — Не убегай, прошу тебя. Хочешь, я расскажу про Еноха и остальных? Мы могли бы пойти ко мне домой, выпить чаю, поболтать…
Кэрри замотала головой так яростно, что волосы упали ей на лицо.
— Нельзя. Мне нельзя ходить к незнакомым людям. Мама говорит, это грех.
— Суровая у тебя мама.
— Ты даже не представляешь, насколько, — Кэрри плотнее закуталась в кофту, словно ей вдруг стало холодно.