Оракул с Уолл-стрит 5

Тыналин Алим

Дома меня ждал О’Мэлли с вечерними сводками и очередной порцией тревожных новостей из Европы. Лондонская биржа показывала признаки нестабильности, немецкие банки сокращали кредитование, французские инвесторы выводили капиталы из американских активов.

— Похоже, все идет по плану, босс, — мрачно заметил ирландец. — Ваши предсказания сбываются одно за другим.

— К сожалению, да, — я сел в кресло, чувствуя усталость. — И самое страшное еще впереди.

Через два дня после встречи в клубе «Cosmos» мне позвонил губернатор Рузвельт. Лично. Его

узнаваемый голос, полный энергии даже через телефонную трубку, прозвучал в моем кабинете около полудня.

— Мистер Стерлинг, добрый день. Франклин Рузвельт беспокоит. Помните наш разговор у Роквудов в мае? Вы упоминали тогда некоторые тревожные тенденции в экономике.

— Разумеется помню, губернатор. Надеюсь, ситуация с банком в Олбани разрешилась благополучно?

— Блестяще! Ваши советы оказались неоценимыми. Собственно, поэтому и звоню. Не согласитесь ли встретиться сегодня вечером? Есть вопросы, которые требуют конфиденциального обсуждения.

Я взглянул на часы. Половина первого, до конца рабочего дня оставалось достаточно времени для подготовки к такой важной встрече.

— С удовольствием, господин губернатор. Где вам будет удобно?

— У меня в городском особняке на Восточной 65-й улице. Восемь вечера, если вас устроит. И Стерлинг… Приезжайте один. Разговор будет строго между нами.

После этого звонка я отменил все вечерние дела и провел оставшуюся часть дня, готовясь к встрече. Рузвельт не из тех людей, кто тратит время на пустые разговоры. Если он просил о конфиденциальной встрече, значит, на горизонте маячили серьезные политические решения.

Ровно в восемь вечера я поднялся по ступеням элегантного особняка на Восточной 65-й улице. Дворецкий, пожилой негр в безукоризненной ливрее, встретил меня в дверях.

— Мистер Стерлинг? Губернатор ожидает вас в кабинете. Позвольте проводить.

О’Мэлли остался ждать меня внизу, в гостиной. Я поднялся наверх по лестнице.

Кабинет Рузвельта отражал характер хозяина, энергичный, но организованный. Массивный дубовый стол завален документами и картами, книжные полки заставлены томами по истории и политике, а на стенах висели карты штата Нью-Йорк с пометками разноцветными карандашами.

Губернатор сидел за столом в удобном кресле, изучая какие-то бумаги. Услышав мои шаги, он поднял голову и широко улыбнулся.

— Стерлинг! Отлично, что смогли приехать. Присаживайтесь, прошу вас. Виски? Или предпочитаете что-то другое?

— Виски будет кстати, — ответил я, устраиваясь в кресле напротив его стола. — Надеюсь, у вас хорошие новости?

Рузвельт налил два стакана из хрустального графина, подвинул один ко мне.

— Новости разные. Хорошие и не очень. Начну с хороших. Банковская инспекция, которую мы провели по вашему совету, прошла блестяще. Central State Bank стабилизировался, паники удалось избежать. Метод оказался настолько эффективным, что я планирую применить его на федеральном уровне.

— Рад слышать. А какие новости плохие?

Губернатор отпил виски, его лицо стало серьезным.

—

Плохие новости касаются того, о чем вы предупреждали еще в мае. Мои экономические советники начинают разделять ваши опасения относительно финансовых рынков.

Он встал, прихрамывая, прошелся по кабинету к карте США на стене, где красными флажками были отмечены различные штаты.

— Чарльз Пэрриш провел анализ банковских резервов по всей стране. Картина… скажем так, не внушает оптимизма. Слишком много маржинальных кредитов, слишком мало реальных активов в качестве обеспечения.

— И что вы планируете предпринять? — спросил я, хотя уже догадывался о направлении его мыслей.

— Вот здесь мне нужен ваш совет, — Рузвельт вернулся к столу, достал толстую папку. — Я изучал вашу деятельность после нашего знакомства. Ваши клиенты показывают удивительную стабильность в нестабильные времена. Ваши прогнозы сбываются с завидной точностью. Это не случайность.

Он открыл папку, показал мне документы — анализ моих инвестиционных рекомендаций за последние месяцы.

— Вы не просто талантливый финансист, Стерлинг. Вы видите на несколько шагов вперед. Именно такие люди нужны мне для подготовки к тому, что может произойти.

— К чему именно? — я сделал глоток виски, внимательно изучая лицо губернатора.

— К экономическому кризису, который может оказаться серьезнее всего, что переживала Америка, — прямо ответил Рузвельт. — И к необходимости кардинально пересмотреть роль правительства в экономике.

Он придвинул кресло ближе к моему, понизил голос.

— Стерлинг, я скажу вам то, что не говорю публично. Нынешняя экономическая система порочна в самой своей основе. Слишком много власти у слишком малого числа людей. Слишком много риска для простых американцев, которые не имеют возможности защитить себя от махинаций финансовых магнатов.

— Сильные слова для губернатора, — заметил я. — Особенно учитывая, что большинство ваших избирателей процветают благодаря нынешней системе.

— Большинство моих избирателей живут в иллюзии процветания, — поправил он. — Они покупают акции на заемные деньги, верят в «новую эру» постоянного роста, тратят будущие доходы на сегодняшние удовольствия. Когда пузырь лопнет, а он лопнет, эти люди окажутся на улице.

Рузвельт поднялся, прошелся по кабинету, опираясь на трость. Несмотря на физическое ограничение, в его движениях чувствовалась энергия человека, готового изменить мир.

— Именно поэтому мне нужны советники, которые понимают как финансовые механизмы, так и человеческие последствия экономических решений. Люди вроде вас.

— Что конкретно вы имеете в виду? — спросил я.

— Неофициальное сотрудничество, — он остановился напротив меня. — Вы продолжаете заниматься своим бизнесом, но время от времени консультируете меня по экономическим вопросам. Помогаете разрабатывать программы, которые понадобятся после кризиса.

— После кризиса? — я поднял бровь. — Вы так уверены, что он произойдет?